в бригаду полковника Пршикрыла, был парашютистом-десантником. Его
группу, сорок человек, сбросили в Словакии под Банска-Быстрице; они ввя-
зались в бой, но силы были неравны, парашютисты ушли партизанить в леса.
К ним примкнули бежавшие от немцев власовцы и пленные венгры. Три
сотни партизан воевали до конца войны, пока не соединились с частями Со-
ветской Армии. После победы Иосифа потянуло домой – в Сибирь, обратно в
Сибирь.
Мало кто из чехов так чувствует русских, как за многие годы их научил-
ся понимать чех из Шеберты. И вот что его поражает: здесь люди легко при-
нимают на веру прочитанное или услышанное, и если обнаружится разлад
между чужими словами и их собственными наблюдениями, они усомнятся
скорее в возможностях своего понимания, но не в печатном или услышанном
слове. Он не знает, идет ли это от времен сплошной безграмотности, от
ощущения своей ущербности или от природной доверчивости, особенно к
слову барина (хозяина, чиновника, любого начальника), но удивительно, как
просто этими людьми манипулировать. Чех бы сто раз усомнился там, где
русский сразу и безоглядно поверит.
На эти мысли его навел 1956-й год, когда Советская армия разгромила
венгерское восстание. Йозеф не может сказать, что всею душой с венграми,
по истории у него к венграм немало вопросов, но когда там пролилась кровь,
он сильно переживал, все время представлял, что было бы, если на месте
венгров оказались чехи. Но Шеберта, даже местная интеллигенция, все при-
нимала на веру и возмутителей спокойствия осуждала. Друзья уговорили его
эти темы лучше не трогать. Он и не трогает, помнит, что есть семья, двое сы-
новей.
– Скучаете в Сибири? – спрашиваю.
– Да нет, – отвечает, – прекрасный поселок Шеберта, люди хорошие,
добрые… Только по-чешски не поговоришь.
Иржи Ганзелка и Мирослав Зикмунд дарят учителю книгу «Между двух
океанов». И пишут на титуле: «Дорогому земляку Иосифу Ирглу на память о
первом за семь лет разговоре на чешском. Пусть вам эта книга, которую мы
возили пять лет по всей Азии, напомнит материнский язык в далекой Сиби-
ри. И до встречи в Чехословакии».
До Пражской весны было еще четыре года.
Могу представить, что чувствовал Иосиф Иргл, услышав, что в войска
38-й армии, вошедшей в 1968 году в Чехословакию, попали и новобранцы из
Шеберты, его русские ученики. Не знаю, призвали или нет тогда в солдаты
его сыновей.
…В Компартию Чехословакии Ганзелка и Зикмунд вступили в 1963 году
