столетия, по крайней мере, его значительную часть, отождествляющую себя
с непогрешимой и всегда правой властью. Ничего не поделаешь, такова при-
рода нашей исторической памяти: подозрительность к окружению, вечно
норовящему что-то у нас прихватить, и при этом застарелое чувство уни-
женности и готовность, рванув рубаху на груди, взять реванш. Глубоко в
подкорке таятся нанесенные когда-то обиды, и нужен был грохот танков по
улицам Праги, чтобы все темное, что пряталось в подсознании, вдруг вырва-
лось наружу в подспудном и злорадном: «Так им и надо!»
Точнее многих эту психологию выразил Наум Коржавин: «Мы испытали
все на свете, / но есть у нас теперь квартиры, / – как в светлый сон, мы вхо-
дим в них. / А в Праге, в танках, наши дети… / Но нам плевать на ужас мира, /
пьем в «Гастрономах» на троих. / Мы так давно привыкли к аду, что нет у нас
ни капли грусти – / нам даже льстит, что мы страшны. / К тому, что стало
нам не надо, / других мы силой не подпустим, – / мы, отродясь, – оскорбле-
ны…» В сущности, это обидный, горький, но верный ключ к пониманию, от-
чего части нашего населения оказалась близка кремлевская риторика про-
тив Пражской весны.
Станция Зима, 19 мая. В бревенчатом доме шофера Андрея Ивановича и
Евгении Иосифовны Дубининых Иржи раздевается до пояса, подставляет
шею под кувшин холодной воды, за ним другие; в нашем омовении участву-
ют брат Андрея Ивановича Владимир Иванович, дочь Андрея Ивановича Эля
со своим ребенком, все помогают, передают из рук в руки пахнущий земля-
никой обмылок. После долгой тряски на дороге приходит ощущение легко-
сти, свежести, счастья. А на столе соленая черемша, и черный хлеб, и бутылка
водки, и уже Евгения Иосифовна несет на подносах из печи к столу шанежки,
а к самовару торт из черемуховой муки. Это дом дяди и тети Евгения Евту-
шенко, в этих стенах прошло его детство.
Андрей Иванович, видно, читал книги Ганзелки и Зикмунда и теперь
допытывается, где их знаменитая «Татра», намотавшая на спидометр,
наверное, больше всех на свете машин.
– Ей место в музее! – горячится Андрей Иванович.
Иржи не согласен:
– По совести, в музее должны быть ваши грузовики. Так носиться по си-
бирским дорогам, по колдобинам и оставлять шоферов в живых! Если под-
бирать по пути запасные части, отвалившиеся от ваших машин, можно уком-
плектовать половину автохозяйств Сибири!
К Дубининым набивается полно людей. Старики вспоминают, как в
