стока, оттуда морем до Европы, пополнить чешские легионы, окопавшиеся
на холмах, где проходил западный фронт.
Охваченная гражданской войной, Россия тянула чехословаков в разные
стороны, одинаково чуждые и не нужные им. Часть их, взбудораженная
большевистскими идеями, чуя дух свободы, равенства, братства, шла под
красные знамена, в ряды интернациональных бригад. Для других большеви-
ки были союзниками ненавистных немцев, подписавшими Брестский мир и
развалившими фронт; они шли в Белую армию спасать Святую Русь и Европу
от большевистской заразы. А третьи, не желая вмешиваться в чужие дела,
толкались на железной дороге, забитой воинскими эшелонами, штурмовали
теплушки с нарами и соломой, надеясь добраться до океана.
Германское командование опасалось переброски с Дальнего Востока на
Западный фронт чехословацкого корпуса. Советское правительство гаранти-
ровало чехословацкому командованию беспрепятственное передвижение
корпуса по железной дороге и уже договорились о том, сколько оружия для
самозащиты могут иметь проезжающие войска (каждый эшелон охраняет
вооруженная рота численностью 168 человек, один пулемет с тысячью дву-
мястами патронов и по триста патронов на винтовку), а все остальное ору-
жие сдается представителям советской власти. Чехи придерживались дого-
воренностей. Тем не менее в двадцатых числах мая 1918 года народный ко-
миссариат по военным делам распорядился задержать и разоружить чехо-
словацкое войско. Председатель Реввоенсовета РСФСР Л.Д.Троцкий приказал
передать высших офицеров корпуса Австро-Венгрии. От сибирских властей
требовалось расстреливать на месте каждого, кто окажется с оружием на
рельсовых путях. Это вызвало вооруженное выступление 40 тысяч (по дру-
гим источникам, 30 тысяч) чехословацких солдат и офицеров. На Волге, на
Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке началась кровавая вакханалия.
В Красной армии, в интернациональных батальонах, были латыши, ки-
тайцы, венгры, немцы, военнопленные чехи. Они составляли до двух третей
численности некоторых большевистских полков. В жестокосердном сума-
сшествии человек с ружьем доходил до крайностей, независимо от проис-
хождения или сословия. Весной 1970 года в Москве мне рассказывала вер-
нувшаяся из ссылки А.В.Тимирева, арестованная тогда в Иркутске вместе с
Колчаком и препровожденная поручиком Нестеровым в тюрьму, как в ее
