На втором этаже обнаружилась дверь. Она открылась легко. Она распахнулась от легкого прикосновения к ручке, выплеснув на лестницу целый поток писем, которые скрывались за дверью, как монстр в засаде. Мокрист, качаясь и постанывая, еле устоял на ногах, пока письма с шорохом текли вокруг него, волна за волной, и низвергались вниз по ступеням.
С трудом передвигая ноги, он поднялся еще на пролет и обнаружил другую слабо освещенную дверь. На этот раз он прежде чем открыть ее благоразумно встал в сторонке. И все равно под напором писем она открылась с такой силой, что ударила его по ногам, а письма с тихим сухим шепотом устремились вниз, в сумрак. Как летучие мыши. Все здание было полным-полно старых писем, которые шептали друг другу в темноте о человеке, упавшем вниз…
Еще немного, и он окончательно свихнется, как Грош. Но было тут и еще кое-что. Где-то должна быть дверь…
Его мозги были размазаны по всей стене…
«Послушай, — сказал он своему воображению, — если будешь себя так вести, я тебя выключу».
Но со своим обычным коварством, оно продолжало работать. Он никогда в жизни никого и пальцем не тронул. Он всегда предпочитал бегство драке. А убийство, ведь это же, конечно, абсолютная величина? Ты не можешь совершить 0,021 убийства, правда ведь? Но Помпа, похоже, считал, что можешь. Окей, возможно, кто-то совсем посторонний испытал… неудобства от его преступлений, но как насчет банкиров, землевладельцев и даже барменов? «Вот ваш двойной бренди, сэр, и имейте в виду, я только что на три десятитысячных убил вас»? Кто бы и что бы ни делал, рано или поздно повлияет на всех остальных.
Да и кроме того, большинство его преступлений и преступлениями-то не были. Вот этот трюк с кольцом, например. Он никогда не говорил, что кольцо с бриллиантом. Кроме того, весьма огорчительно сознавать, как быстро честные граждане вцеплялись в возможность нажиться за счет бедного глупого путешественника. Это могло разрушить его веру в людей, если бы она у него была. Кроме того…
Четвертый этаж породил еще одну лавину писем, но когда она схлынула, за ней оказался намертво забитый коридор. Когда Мокрист приблизился, из стены писем выпали один или два шуршащих конверта, угрожая новым обвалом.
Теперь он подумывал об отступлении, но все ступени внизу уже были покрыты конвертами, и сейчас был явно неподходящий момент для изучения тонкостей скоростного спуска по бесснежным склонам.
Ну что же, шестой этаж должен быть свободен, не так ли? Как иначе Бакенбард пробрался сюда, на предназначенную встречу с Вечностью? А на пятом, на кургане из писем, все еще валялся кусок черно-желтой веревки. Там побывала Стража. Тем не менее, Мокрист открывал дверь очень осторожно, как наверное поступил и стражник в свое время.
