В которой наш герой открывает для себя мир булавок
Грамматика Зеленщика — З.Л.П.О.Д, — Путь Судьбы — Големная Женщина — Бизнес Бизнеса, А Также Снова Обсуждается Природа Свободы — Клерк Бриан демонстрирует энтузиазм
— Проснитесь И Пойте, Мистер Губфиг. Начинается Ваш Второй День Почтмейстера!
Мокрист приоткрыл один глаз и взглянул на голема.
— О, да вы еще и будильник? — сказал он, — ооох, мой язык. Его как будто в мышеловке защемило.
Он наполовину сполз, наполовину скатился со своего ложа из писем и умудрился подняться на ноги за дверью кабинета.
— Мне нужна новая одежда, — сказал он, — и еда. И зубная щетка. Я отправляюсь в город, мистер Помпа. Вы остаетесь здесь. Займитесь чем-нибудь. Приберитесь здесь. Сотрите граффити со стен, ладно? По крайней мере, мы можем навести в Почтамте чистоту.
— Все Что Прикажете, Мистер Губфиг.
— Отлично! — сказал Мокрист и зашагал прочь, вернее, сделал один шаг прочь, а потом охнул.
— Берегите Колено, Мистер Губфиг, — сказал мистер Помпа.
— И еще кое-что! — сказал Мокрист, балансируя на одной ноге, — как вам удается выследить меня? Откуда вы знаете, где я?
— Кармическая Подпись, Мистер Губфиг, — сказал голем.
— И что это значит, если конкретнее? — требовательно спросил Мокрист.
— Это Значит, Что Мне Известно Ваше Конкретное Местонахождение, Мистер Губфиг
Глиняное лицо абсолютно ничего не выражало. Мокрист сдался.
Он прохромал наружу, в то, что для этого города считалось свежим ранним утром. Ночью был легкий заморозок, как раз достаточный, чтобы придать воздуху особый привкус, который пробудил в Мокристе аппетит. Нога все еще болела, но по крайней мере ему сегодня был не нужен костыль.
И вот Мокрист фон Губвиг шел по городу. Он никогда не делал этого раньше. Это делал усопший Альберт Блестер, и Мандо Смит, и Эдвин Стрип, и полдюжины других личин, которые он брал, а потом сбрасывал, как карты. О, внутри он все равно был Мокристом (что за имечко, господи, он слышал каждую из возможных шуток) но они были снаружи, между ним и окружающим миром.
Эдвин Стрип вообще был произведением искусства. Он был недостаточно-ловким-шулером, и просто нуждался в том, чтобы его шулерство было заметно. Он был настолько явно, очевидно неумелым, когда мухлевал в Найди Даму и другие уличные игры, что люди просто-таки строились в очередь, чтобы обмануть тупого обманщика, а потом уходили прочь, улыбаясь… вплоть до того момента, пока не пытались расплатиться столь легко доставшимися им монетами.
