Мистер Помпа последовал за Мокристом через главный зал, они вышли через центральные двери и тут Мокрист повернулся к голему.
— Ну хорошо, так каковы же правила? — требовательно спросил он, — вы собираетесь ходить за мной повсюду? Вы же знаете, я не могу сбежать!
— Вам Дозволено Самостоятельное Перемещение Внутри Города И В Ближайших Окрестностях, — прогрохотал голем, — Но Пока Вы Не Освоитесь, Мне Также Предписано Сопровождать Вас Для Вашей Защиты.
— Защиты от кого? От человека разозленного тем что письмо его пра-прадедушки не дошло до адресата?
— Не Могу Сказать, Сэр.
— Мне нужно подышать свежим воздухом. Что там происходит внутри? Почему от этого здания у меня… мурашки по телу? Что случилось с Почтамтом?
— Не Могу Сказать, Сэр, — безмятежно ответил мистер Помпа.
— Ты не знаешь? Но ведь это твой город, — саркастически заметил Мокрист, — ты что, последнюю сотню лет проторчал в какой-нибудь дыре?
— Нет, Мистер Губфиг, — ответил голем.
— Ну и почему тогда… — начал Мокрист.
— Это Были Двести Сорок Лет, Мистер Губфиг.
— Что было?
— Время, Которое Я Проторчал В Дыре, Мистер Губфиг.
— Ты о чем вообще толкуешь?
— Ну Как Же, О Времени, Что Я Проторчал В Дыре, Мистер Губфиг. Помпа — Это Не Имя, Мистер Губфиг. Это Описание. Помпа. Помпа Номер 19, Точнее Говоря. Я Стоял На Дне Дыры В Сотню Футов Глубиной И Качал Воду. Двести Сорок Лет, Мистер Губфиг. А Теперь Я Брожу Под Солнцем. Это Лучше, Мистер Губфиг. Это Лучше!
Этой ночью Мокрист лежал без сна, глядя в потолок. До потолка было три фута. С него невдалеке свисал небольшой фонарь со свечкой внутри, разумеется, безопасный. Стэнли настоял на этом, что и не удивительно. Все это здание могло вспыхнуть, как порох. Именно Стэнли показал ему это место; Грош не пришел — где-то дулся. А ведь он был прав, черт его забери. Мокристу был нужен Грош. Практически, Грош это и был Почтамт.
Минувший день был непростым, да и предыдущей ночью Мокристу не довелось как следует поспать, что было затруднительно, свисая вниз головой с плеча мистера Помпы да еще и получая время от времени удар копытом от впавшей в истерику лошади.
Небеса знают, здесь ему тоже не очень-то хотелось ночевать, но другого жилья у него не было., и даже этак каморка по меркам забитого под завязку города была просто роскошью. О том чтобы поселиться в раздевалки и речи быть не могло. Так что он просто забрался на огромную кучу мертвых писем, заполнявших помещение, которое, теоретически, было его кабинетом. В общем, тут было совсем неплохо. Человек его профессии быстро привыкает спать в самых разных обстоятельствах, даже когда буквально ближайшей стеной рыщет разъяренная толпа. По крайней мере, кучи писем были сухими, теплыми и не таскали с собой всякие острые штуки.
