- Я иду, - по воинскому орочьему этикету предупредил Гривза и ринулся в бой, по-прежнему держа секиру опущенной.
Холодные мурашки пробежали по спине Рондора, до него, наконец, дошло с кем он сражается: Гривза уже бился в круге смерти за титул вождя, возможно, бился и ещё за что-нибудь, а он, Рондор, за всю жизнь не участвовал в дуэлях, где противник смотрит только на тебя и готов к любому подвоху.
Изгнанник отступил на шаг, принимая удобное положение для защиты, но прекрасно понимая, что защищается он отвратительно, сразу же сам пошёл в атаку. Гривза с яростной усмешкой отразил удар, да так, что Рондор чуть не выронил оружие. Унизительный пинок вожака оттолкнул противника к факелам. Прогнав прочь мысли о позоре, Рондор ударил снова и на этот раз удар вышел настолько стремительным, что Ривза защитился лишь чудом, иззубренное лезвие угодило в плоскую часть оружия противника и то, со звоном врезалось в лоб хозяину. Вожак отступил, затряс головой и сам пропустил пинок. Затем, серией слившихся в круговерть рубящих ударов, Рондор отогнал вожака в центр круга. Боевая секира, никогда не отличавшаяся лёгкостью, сейчас лежала в руке детской деревянной игрушкой. Ещё более тяжёлое орудие Гривзы еле успевало вставать на пути иззубренных лезвий. Но вождь не был бы вождём, если бы мог так быстро проиграть схватку.
Извернувшись ужом под смертельным ударом, он ушёл с линии атаки. Не ожидавший такого манёвра Рондор, провалился вперёд. И вот Гривза взмахнул секирой, метя в шею подставившегося противника.
Рондор явственно ощутил как рука, сжимавшая оружие, дёрнулась вверх и назад, в плече что-то хрустнуло, но победный звон возвестил об удачно отражённой атаке. Рондор развернулся и резанул наотмашь. Кончик секиры прошёл сквозь ткань вражеского жилета и на полпальца вглубь распорол пластину пресса.
Гривза отшатнулся. В пылу драки он и не почувствовал бы такой жалкой раны, но сейчас пробивший тело мертвецкий холод заставил сжать зубы, чтобы не закричать от боли. Почувствовав, как весы качнулись в его сторону, Рондор усилил натиск, череда новых атак вернула вождю способность драться. Секиры выбивали друг из друга редкие искры, звон стали перебудил всю живность вокруг, а орки бились, и никто не мог взять верх, однако Рондор видел, что теряет инициативу, чаще приходилось защищаться, чем нападать. И он отступал, отступал и отступал. Рука с секирой начала отсыхать, и изгнанник старался как можно реже отбивать атаки, больше уклоняться. Казалось, что вождь разгадал все движения оппонента и теперь уверенно вёл дело к завершению, вытягивая из противника последние силы.
