– У меня к чаю конфеты есть, печенье, – бубнила мама. – О, у меня же рулет остался. Я сегодня ела, хороший, не пропал еще. Будешь рулет?
– Спасибо, мам, – кивнула Катя, листая брошюрку.
«Благодаря информации, накопленной в течение XX века во время расследований серийных убийств, криминалистам и судебным психиатрам удалось выделить ряд так называемых признаков убийц-серийников.
Властолюбие. Большинство преступников этой категории упиваются самой возможностью повелевать другими людьми. Их возбуждает понимание, что они властны решать судьбу людей, жить тем или умереть.
Детские переживания. Психиатры и криминалисты пришли к выводу, основываясь на проведенных исследованиях, что на формирование личности серийного убийцы часто влияет опыт, полученный ими в детстве. Речь идет, в частности, о случаях насилия. Как психического, так и физического. Отдельной категорией является сексуальное насилие, которыми подвергались многие серийные убийцы, и которые стали для них источником девиации».
– Наконец-то, – бормотала мама, вертясь вокруг плиты с горячим чайником. – Тебе давно уже пора семью создавать. А там, глядишь, и внуки будут. Дожить бы мне до внуков…
– Доживешь, – заверила Катя, – Не переживай, мам.
– Как же не переживай-то? Ты дочка моя. Вот станешь матерью, Катя, вот тогда сама многое поймешь. Поймешь…
«В основе поведения серийного убийцы лежат глубинные психологические факторы. Судебная психиатрия выделает четыре основных мотива, толкающих на убийства. 1) Манипуляция. 2) Контроль. 3) Доминирования. 4) Сексуальная страсть или агрессия. При этом наиболее общим и наиболее распространенным мотивом серийных убийц является именно секс».
– Вот, дочка, угощайся, – мама поставила перед Катей чашку горячего чая и заколдовала у холодильника, выуживая с полок свои угощения. – Конфеты, как ты любишь. Папа вчера купил целый килограмм. Шоколадные…
Катя вздрогнула, едва не выронив брошюрку из рук. С тревогой посмотрела на маму.
– Что?
– Ой, а хлеба-то, хлеба нет. Ну ничего. Папа вернется с работы, мы его в магазин и отправим.
К горлу подкатил комок. Отложив брошюру в сторону, Катя сказала:
– Мам. Папа умер десять лет назад.
Мама ее уже не слышала. Она принялась резать засохший бисквитный рулет, с потерянной улыбкой поглядывая на дочь и бормоча:
– Он до зарплаты у Ананьева тысячу рублей перехватил. Лишь бы зарплату не задержали, а то с чего отдавать? Ох, что делается-то, что делается… Куда катимся… А тут ведь еще и Валя просила обувь новую. Зимние сапоги ее совсем расклеились. И в ремонт ведь не отдашь, разваливаются на ходу… Ну ничего. Как-нибудь протянем. Живы будем, не помрем. Дочка, ты угощайся, угощайся! Как в школе-то дела?
