Весь остаток дня Поляков посвятил Яме. Дул прохладный ветер и моросил дождь. Затянутое низкими тучами небо демонстрировало, что это надолго. Ежась в куртку и проклиная это лето, в котором от лета было только название на календаре, Поляков бродил по знакомым улочкам.
Его задача была проста. Разведка. Одновременно по извилистым и грязным змейкам-улицам ходили несколько человек из угрозыска Промышленного ОВД, относительно знакомых с территорией. Если ты не ориентируешься в Яме, просто так отсюда не выберешься. Они искали заброшенные дома.
– Здрасте. Вот этот дом, здесь ведь никто не живет?
– Чего? – прорычал угрюмый бирюк, буравя Полякова глазами.
– Этот дом напротив вашего. Окна заколочены, ворота разломаны, во дворе свалка. Там ведь никто не живет сейчас?
– А ты еще кто такой? – набычился бирюк. – Зачем тебе?
– Я из полиции. Проверяем все заброшенные дома в Яме. Вы ведь слышали про трупы девушек, которые нашли?
Бирюк прищурился. В его глазах сверкнула злость. Поляков так и не понял, к нему лично, к полиции или к чужакам в принципе.
– Не знаю я ничего, – буркнул бирюк и скрылся за своей калиткой.
Заброшенные дома Поляков фотографировал на сотовый телефон. Это нужно было как для участников будущего рейда – чтобы они могли определить, какой именно дом нужно проверять, так и для самого Полякова – чтобы позже он мог нанести дом на план-схему поселка. Без координат ни одна группа, особенно, если в ее составе нет выходцев из Ямы, никогда не найдет нужное место.
Проходя мимо зелено-серого домика с когда-то синими, облупившимися ставнями, Поляков замер. На окнах висела старенькая кружевная тюль. Судя по игравшим где-то в глубине дома отблескам, там работал телевизор.
Поляков не смог заставить себя зайти к родителям. Закурив и прикрывая сигарету ладонью от моросящего сверху дождя, Поляков двинулся дальше.
Когда на Яму опустились сумерки, и окна одного домишки или землянки за другим стали закрываться на ставни, крадя у улочек последний свет, Поляков решил возвращаться. Он выудил шесть адресов, которые нужно будет проверить. Поляков отправился вверх, пробираясь по грязным и темным улочкам – уличного освещения в Яме не было никогда, фонарные столбы и сами фонари отсутствовали здесь в принципе – туда, где было светло. Туда, где цивилизация хотя бы частично намекала о своем присутствии.
