. Однако
«непосильный для большинства двенадцатичасовый тяжелый труд был лишь методом массового убийства, но не служил еще целям эксплуатации и коммерческой выгоды», – отмечал при этом Борис Ширяев
[8]. При всей неэффективности этих работ они едва не привели к уничтожению естественной природной среды островов
[9] – леса на Соловках было слишком мало. С 1926 г. Соловецкий лагерь был переведен на самоокупаемость, и в этом же году лесозаготовки вышли на берег. Первые рабочие командировки появились в Карелии, в районе Пан-озера
[10]. Заготовленный лес поступал в Кемь, на лесозавод, построенный перед Первой мировой войной на паях архангельскими, а также английскими и голландскими купцами
[11]. Восстановленный после войны и революции завод с начала 1920-х гг. обслуживался заключенными Соловков. Уже тогда основная часть его продукции предназначалась для продажи за рубеж
[12].
В 1926 г., судя по публикациям в лагерной прессе, уже существовала и частично реализовывалась идея лагерного освоения Карело-Мурманского края, способная заменить собой процесс его колонизации вольными переселенцами. Колонизация края была объявлена в 1923 г.[13], но уже через 2–3 года стало очевидным, что проект не приведет к желаемым результатам.
Потенциальные ресурсы Карело-Мурманского края, главным из которых являлся лес, были вполне осмыслены еще в царское время. Главными препятствиями для их освоения были редкая заселенность и отсутствие дорог. Появление в 1916 г. Мурманской железной дороги открывало новые возможности развития территорий, однако их реализацию затормозила революция и гражданская война. В 1923 г. новое советское правительство вернулось к этой идее. Главной нерешенной проблемой теперь оставалась нехватка людских ресурсов. Население края состояло из небольших, редко расположенных деревень, карельских и поморских, жители которых существовали преимущественно рыбным промыслом. 25 мая 1923 г. Советом труда и обороны было принято «Положение о колонизации Карельско-Мурманского края»[14]. Освоению подлежали прежде всего территории вдоль Мурманской железной дороги, а ее управление трансформировалось в «промышленно-транспортный и колонизационный комбинат», который и должен был заниматься обустройством поселков для переселенцев и обеспечением их работой. Но, несмотря на развернутую пропаганду, приток населения был невелик, а решившиеся на переезд крестьяне из южных областей попадали в непривычных условиях в еще большую нужду, чем та, от которой они бежали
