На меня производит впечатление откровенность моих собеседников («Все знают о коррупции среди местных чиновников, но нет смысла предавать это огласке») и их знание окружающего мира. Они говорят о том, что происходит с продажами «Уолмарт» и «Теско», о кризисе в жилищных секторах экономики США и Европы и о влиянии этого краха на заводы в Шэньчжэне, которые были поставщиками строительных компаний. Мы говорим о процентных ставках и инфляции («Правительство оценивает уровень инфляции в 5%, но если вы оглядитесь, то поймете, что эти цифры взяты с потолка»). Здесь нет чувства, что вы находитесь в изоляции, — скорее наоборот. И тем не менее, вне зависимости от того, как сильно они критикуют политику Коммунистической партии, особенно ее местных подразделений, они не видят существенных причин менять политический статус–кво: «Можно ли дать право голоса почти 8оо миллионам малограмотных крестьян и ожидать после этого, что страна останется мирной и стабильной?» Я слышал подобное на протяжении всего путешествия.
Продолжая нашу экскурсию, Ланьцыэль показывает мне несколько замечательных современных зданий Шэньчжэня. Я никогда не видел ничего подобного местной ратуше — стеклянному сооружению с волнообразной крышей, занимающему целый квартал. В городских районах Баоань и Лунган на окраинах города таких чудес нет — только огромные бетонные склады и заводы, извергающие густой дым.
Все, что оставалось от сельского ландшафта, разрушено. Земля покрыта грязью, песком и низкорослым кустарником. У ряда холмов, окружающих эти индустриальные чудища, срезаны вершины, чтобы добыть песок, необходимый для рекультивации земель. В течение всего этого времени людям твердили одно и то же: Шэньчжэнь не должен останавливаться в своем развитии. Благосостояние или чистый воздух: в ходе модернизационного рывка всем объясняли, что нельзя иметь и то и другое и что правительство уже выбрало за вас. Сегодняшний экономический кризис имеет свои положительные стороны. По словам Ланьцыэль, небо сейчас гораздо чище, чем обычно, поскольку объем выпуска продукции снизился. Она рассказывает, что за несколько дней до нашей встречи увидела солнце впервые за несколько месяцев. Во что обходится Китаю бурный рост, очевидно уже давно. По оценкам Всемирного банка, за прошедшее десятилетие около 750 тысяч человек ежегодно умирали преждевременно из‑за загрязнения окружающей среды. По этим же оценкам, затраты на здравоохранение, связанные с разрушением окружающей среды, составляют примерно 5% ВВП. В перечне 20 городов мира с наихудшим состоянием атмосферы, составленном Всемирным банком, 16 — китайские. Большинство людей, с которыми я разговаривал, руководствуются личным опытом, а не правительственными декларациями или зарубежной статистикой.
