— Джайлс, беги! — снова прокричала Каролина, но он не мог осознать слова и не мог повиноваться команде. Как он мог отвернуться от величия этого зрелища? Зачем ему бежать, когда не было никакой надежды?
Все, что он мог сделать, это только стоять и ждать.
Шпиль высокого здания, разлетелся на осколки, когда дракон проломил его, едва обеспокоенный или замедленный препятствием.
— Джайлс!
Он знал, что погиб. Он не мог двинуться, а дракон приближался… приближался к нему!
Отчаяние украло его силу, страх приковал к месту: он трепетал от великолепия животного, даже зная, что умрет.
Он почувствовал на себе руки, но едва ли понял.
Потом он полетел, влево и вперед, со стены и во внутренний двор. Он перевернулся и упал на фургон, свалился и покатился по земле.
Дракон взревел.
Дракон выдохнул.
Джайлс видел, как великое животное пронеслось мимо, и взрыв белизны, извергнувшись из его клыкастой пасти, ударил в землю недалеко от него, мчась к основанию стены и вверх, поскольку дракон взмыл над зубчатой стеной, вылетев в ночь.
И то дыхание холода, смертельного мороза, оставило шрам на земле и на стене, и заключило в лед несколько мужчин на земле и пару часовых на…
Каролина.
— Каро! — вскричал Джайлс. Он поднялся с земли, игнорируя волны мучительной боли, накатывающей от его подвернутой ноги, и от ребер, сломанных при падении. Спотыкаясь и шатаясь, он поплелся к ближайшей лестнице, и упрямо потянул себя вверх, взывая к своей сестре с каждым движением. В проходе он споткнулся и упал, а потом пополз, и его руки пронзила острая боль как от ожога, когда он коснулся льда.
Настолько холодного.
Он опустился, потрясенный при виде своей сестры, которая полулежала полустояла, прислонившись к парапету.
— Каролина! — заплакал он, и попытался коснуться ее, но не мог почувствовать ее через кокон льда от дыхания великого дракона. Он царапал его и бил, но она не двигалась, застывшая.
Потом он почувствовал воду, поскольку летнее тепло уже начало плавить лед. Сразу стало скользко, и Джайлс почти соскользнул со стены еще раз.
— Сюда, мальчик! — Человек, которого он не знал, схватил его за воротник и вытянул на более безопасную поверхность.
— Моя сестра, — всхлипнул он.
— Она ушла, мальчик, — сказал человек, грубо дергая его в сторону. — Она ушла.
Джайлс не смог ни плакать, ни возражать, ни отрицать — не было ничего, что забрало бы его из этого ужасного момента, ничего, что отменило бы это ужасное зрелище. Он задохнулся от комка в горле и не смог произнести разборчивого звука; он смотрел на нее — она, казалось, мирно спала — под коконом драконьего льда, и он знал…
