В долине Мина стояли семь идолов - четырехугольных камней, вокруг которых нужно было обойти. Кроме того, в идолов бросали камни. У подножия священных гор и в долине Мина стояли, по-видимому, и другие идолы.
В долине Мина происходила также еще одна важная церемония, хотя и не религиозная. Здесь можно было публично, при всем народе, вынести порицание человеку, совершившему вероломный поступок, нарушившему клятву или обещание. Для этого на расположенной рядом горе зажигался костер, и собравшиеся паломники с интересом выслушивали сообщение, что тот-то или такая-то клятвопреступники, не заслуживающие ни уважения, ни доверия, о чем быстро становилось известно по всей Аравии. Этим средством информации мог воспользоваться любой из паломников, будь то мужчина или женщина. Надо полагать, что в желающих выслушать очередные сенсационные разоблачения недостатка не было, особенно если к поруганию прикладывал руку поэт-профессионал, облекавший сообщения в звучные стихи, хорошо запоминавшиеся на многие годы.
Для большинства паломников долина Мина была конечным пунктом хаджа; особенно же благочестивые на следующее утро, как только лучи солнца падали на вершину горы Сабир, покидали долину Мина и возвращались в Мекку, где, вновь совершив обходы вокруг Каабы и поклонившись еще раз Черному камню, заканчивали церемонию хаджа и могли с чистой совестью целиком отдаться делам и развлечениям на открывавшихся вскоре в окрестностях Мекки шумных ярмарках.
Следует отметить, что религиозные обряды, несомненным свидетелем которых Мухаммед являлся, не могли, по-видимому, подавлять своим авторитетом сознание ребенка, так как они были крайне разнообразны и индивидуальны. Он видел, что люди молятся по-разному и разными словами; признают одних богов, установленных в Каабе, и не признают других. Одни считают правильным совершать обходы вокруг Каабы в обычной одежде, другие шьют для этого специальный ихрам, а третьи единственно правильным признают обхождения в обнаженном виде. Сторонники разных богов и разных обрядов невольно подрывали авторитет друг друга и мешали созданию религиозной системы, которая могла бы иметь всеобщее значение. Более того, многообразие уменьшало и саму религиозность, толкало некоторых склонных к духовным поискам людей к скептицизму, а то и к полному отрицанию святости не только идолов, установленных в Каабе, но и самой Каабы. Предания упоминают об одном мекканце, который проповедовал свое учение о едином невидимом боге, прислонившись к Каабе, - по понятиям арабов, знак высшей неучтивости и презрения к храму; впрочем, за такое из ряда вон выходящее поведение дерзкого осквернителя святыни в конце концов выгнали из города.
