Немного жалко было покидать свою мать, которая была моим единственным близким человеком все эти годы. Именно ей, а не мне, сообщили радостную новость первой, а уж она передала ее мне. Голос матери, которая четырнадцать лет растила меня одна, без помощи отца, дрожал от волнения, но в нем было больше облегчения, чем печали. Судьба рыцаря Ордена -- неизмеримо больше, чем она когда-либо могла дать мне, да и, конечно, для нее облегчение -- это не говоря о той помощи, которую я, в свою очередь, мог теперь оказать ей в будущем. Впоследствии я действительно обеспечил ей достойную старость, хотя редко писал письма и совсем перестал навещать -- я списывал это на занятость, но на самом деле меня тяготили связанные с ней воспоминания о моем детстве.
Никто не знает, как Орден отбирает юношей для обучения и последующего пополнения своего состава. Даже будучи членом Ордена, я никогда так и не узнал этого. Решения принимают самые высокие чины, основываясь на им одним известных причинах -- и им одним известных источниках информации. Я не раз ломал голову и не мог догадаться, откуда они вообще могли узнать про мое существование, как поняли, что именно меня нужно выбрать. Я не был самым сильным, не был первым в учении, честно говоря, не был первым ни в чем. Тем не менее, решение было принято, и их посланец встретился с моей матерью тогда, когда она была на одной из нескольких ее работ.
Простой народ вполголоса рассказывал много разного об Ордене и его делах. Все сходились на том, что это могущественнейшая организация в стране, перед которой ходят по струнке даже члены Сената; некоторые говорили, что Орден в свою пользу организует и осуществляет убийства по всей стране, прикрываясь записанными в ветхих свитках законами и своим статусом, а некоторые -- что это существующее с древних времен объединение, защищающее человечество от нежити и чудовищ. Правы оказались и те, и те, но тогда я проводил много времени, воображая свои будущие свершения. Еще маленьким ребенком я видел кукольное представление, где рыцарь вступал в бой со страшным драконом и побеждал его; неужели и я буду заниматься чем-то подобным? Убийство драконов казалось мне интересным занятием, но не спасение людей. Людей, в основном, я по привычке слегка побаивался и презирал, хотя их восторг и преклонение могли оказаться довольно приятным дополнением.
Говорят, что каждый рыцарь -- это меч в руках Ордена, что они служат только ему до самой смерти, поклявшись выполнять любой приказ и отрекшись от собственной жизни, и даже жены у них не бывает. Что до служения, так в этом мире служит каждый -- бедняки гнут шею целыми днями напролет, чтобы свести концы с концами, богачи же тщатся не уступать другим богачам, тогда как любое состояние может быть в один час погублено ворами или стихийным бедствием. Рыцарь Ордена служит самому могущественному правителю, если сам не является таковым. Да и мысль о жене меня не особенно заботила; на девушек я всегда смотрел только со стороны, хотя мне и нравилось то, что я видел.
