давно устроили там вроде продовольственно-вещевого (из продуктов и вещей
конфискованных вначале у цеховиков, а потом у народившихся капиталистов)
склада. Кроме того, между нами говоря, городские подследственные – люди
тихие, незлобивые, если и попадали по какому-то делу в здание ведомства, то
без всяких пыток и насилий охотно давали нужные следователю показания.
Иногда даже, что правду скрывать, и наговаривали на себя лишку. А как не
наговорить, да не помочь, так сказать, наговором родному (следователю)
человечку. Ведь почти все в этом «городе без названия» были друг – другу
родственниками или свояками. По этой же причине городской суд, как правило,
выносил мягкие, а то и вовсе оправдательные приговоры.
Однако, бросим мы, уж ты прости, читатель, ложку дегтя на
пасторальную картину работы карательного департамента «города без
названия»
Ибо в особо деликатных случаях, когда подследственный не желал, что
называется, колоться и брать на себя лишку, его передавали следователю по
кличке «душитель».
«Душитель» был человеком приятной, но не впечатлительной для
подследственных наружности. Можно даже сказать интеллигентского вида
человек, а разве интеллигентского вида человек «Иван Иванович», как
называют интеллигентов воры, может навести ужас на матерого преступника?
Да ни в жисть! Для того, что бы его не то, что напугать, а просто спугнуть
нужно, иметь, как минимум, габариты Терминатора и внешность
Франкенштейна.
Не имея таких данных, он, тем не менее, наводил не то что страх, а настоящий
ужас на лиц, опаленных адским огнем уличного беспредела, омытых водами
следственного произвола и крещенных медными трубами криминальных войн.
Ужас «Душителя» жил не во внешности, а в цепких пальцах.
О его пальцах (длинных, тонких, изящных) можно и должно написать поэму!
Но мы (автор) за неумением внятно рифмовать не станем этого делать, а лучше
заглянем в кабинет «душителя», в тот самый момент, когда в него вводят
несговорчивого подследственного.
– Гражданин следователь, подследственный Молчанов В.К. по вашему
приказанию доставлен.
– Спасибо, дорогой, – благодарит следователь надзирателя и, указав на стул
подследственному, – Прошу вас, любезный.
– Любезный!? Ха-ха– ха. Да этакого лоха, – радуется подследственный, -
развести как два пальца…
«Душитель» берет изумительными пальцами левой руки лист чистой бумаги, а
изящными пальцами правой ручку и, обращаясь к подследственному на «ВЫ»
спрашивает:
– Где и при каких обстоятельствах вы вступили в преступный сговор с
