Александрович был сама решимость.
– Не понимаю, – чин выпустил в потолок причудливое дымное кольцо, – чем
вас не устраивает Иванов? Это один из лучших специалистов в области
организации охраны и предотвращения терактов. Да это и обсуждать
невозможно, ибо он утвержден не мной, а городским советом.
– Но вы же говорите, что он только претендент, – возразил ему директор
Благонравов. – Значит, имеются и другие кандидатуры. Я бы хотел взглянуть и
на них.
– Ну, претендент – это я так, для политесу назвал. На самом же деле он никакой
не претендент, а самый что ни на есть начальник охраны. Уже и все
соответствующие бумаги подписаны. А в чем, собственно, дело, уважаемый
Тимур Александрович, чем он вас не устраивает? Стаж? Звание? Возраст?
– Нет. Тут сугубо личный аспект, – директор достал сигарету. – Я не хочу с ним
работать по нравственным, так сказать, мотивам.
– Извините, любезный Тимур Александрович, мне не интересны ваши личные
дела и нравственные пристрастия. Я знаю только одно, и оно заключается в
следующем. Общественное вы должны ставить выше личного. Вы посмотрите
вокруг. Терроризм поднимает голову! В такие дни каждый специалист по
борьбе с ним на вес золота, а вы – личное. Простите, но вас, уважаемый Тимур
Александрович, там не поймут! – чин указал в направлении правительственного
здания. – Там ведь вопрос встанет – Вы или Он. И боюсь, что он решится не в
вашу пользу.
– Почему это вы думаете, что не в мою… я опытный работник культуры…
многое сделал для театра, города и, кажется, имею право…
– Право имеете, но не в такой обстановке, ибо она диктует суровые меры. И
только такие, как Иванов, смогут вернуть нашу жизнь в нормальное русло.
– Ну знаете, если такие, как он, то я не понимаю, для чего было весь этот
демократический огород городить, – возразил Т.Благонравов. – Все эти стройки-
перестройки.
– Простите, Тимур Александрович, это тема для ток-шоу, а не для
государственного учреждения. Решение принято и обсуждению не подлежит.
Ничего. Сработается, стерпится… Товарищ Иванов, прошу вас. – И чин открыл
начальнику охраны театра Иванову дверь.
Посидев в кабинете еще минут десять, чин вышел и оставил Благонравова с
бывшим следователем КГБ Ивановым наедине.
– А ты почти не изменился, Тимур. Все такой же боевитый, принципиальный.
Нет, не зря говорил я когда– то, что ты наш парень. Ох, не зря!
– Вы, кажется, забываетесь, милейший. Сегодня вы находитесь у меня в
кабинете, а не я в вашем. Поэтому, во-первых, попрошу вас впредь называть
