— Так поцеловать тебя хочется, — негромко продолжил он. — В губы. Но я понимаю — нельзя, ангина, все дела, и я заразный.
— Ты не заразный, ты — зараза, — усмехнулась Варя. — Тиша, ты мне кое-что обещал.
— Что?
— В душ, Тиша, в душ. Ты весь мокрый.
Он едва слышно застонал.
— Не могу.
— Ты ж всегда держишь свое слово.
— Ладно, — вздохнул обреченно. — Понял. Сейчас.
От двери в спальню он обернулся. Выражение его лица было странным. А слова — и вовсе неожиданными.
— Перестань пялиться. Я стесняюсь.
Варя фыркнула. Стесняется, ага.
— Иди в душ, стеснительный. Я отвернулась.
Пока его не было, Варя уже привычно сменила снова влажную постель, еще раз проветрила — не столько с целью санитарной, сколько ей казалось, что вся комната пропахла сексом и возбуждением. Хотя, наверное, это все у нее в голове. Внутри.
Она застилала постель под порывами холодного сквозняка из окна и мечтала, чтобы ветер прояснил что-то у нее в голове. Хоть какую-то ясность принес.
Приехала. Вылечила. Накормила. Напоила. Постель сменила — дважды. И даже минет сделала. И сама. Все сама. Вара натянула на подушку наволочку и выдала себе характеристику. Домработница. Прислуга. С расширенными функциями в области секса. Вот кто она такая на данный момент для Тихого. Надо называть вещи своими именами. И, самое главное, кто ее заставлял это делать? Никто. Сама. Все сама. Самка, бл*дь!
Обернулась на звук. Тин стоял в дверях, одетый лишь в полотенце на бедрах. Свежее, то самое, которое она сама положила в ванную вместо использованного. Сегодня я твоя домработница, Тихий. Нравится?
— Погоди, окно прикрою, — Варя поднялась с места и щелкнула рамой. Еще и нянька я твоя сегодня, Тихон.
Обернулась.
— Не стой так. Свежо. Давай под одеяло.
Он одарил ее непонятным взглядом, но послушался — влез под одеяло, укутался в него, как огромная гусеница.
— Так, я домой поехала. Таблетки не забудь выпить на ночь. Что и как пить, помнишь?
— Не уезжай.
Ей показалось, что ослышалась. Но он повторил.
— Не уезжай.
— Поздно, — Варя сумела выдохнуть едва слышно. — Почти десять уже. Мне завтра на работу. Еще до дому пилить сколько. Тиша, правда…
— Останься. Пожалуйста. Ты… нужна мне.
Ей хотелось заткнуть уши. Что-то горячее стремительно набухало в горле. А Тин выпростал свою лапищу из недр одеяла, подтянул Варю за руку к себе. И уткнулся холодным носом ей в ладонь. Потом прижался к ладони колючей щекой. Потом другой. Словно никак не мог пристроиться ловчее. А потом просто уперся лбом ей в живот, удерживая за бедра. И, оттуда, глухо:
