В общем, отношения их прекратились одномоментно и резко. Варя сначала тщательно лечила щербаковский «подарок». Трижды сдавала анализы, причем, не только на трихомонаду, а на все подряд, на всякий случай — прежде чем окончательно поверила, что «чистая». А потом и почти параллельно — госы, за ними — интернатура. Удивительно, но у нее получилось совсем не обращать внимания ни на что — на жгучую пустоту в груди, на косые взгляды одногруппников, на шепот за спиной, на демонстративно понурого Юрия. Варя поставила себе цели. Вылечиться. Получить диплом — красный, между прочим! Поступить в интернатуру. И всех поставленных целей Варвара Самойлова добилась. Но душу она лечила еще долго. Предательство любимых оставляет на сердце раны, которые заживают годами.
_____________
— Ничего себе… — негромко присвистнул Тихий. И только тут Варя заметила, что во время ее рассказа он изорвал на мелкие клочки салфетку. Или две. На тарелке белел бумажный сугроб. Тин обернулся и уже совсем с иным выражением посмотрел на беседующую пару за два столика от них. — С виду на человека похож. А на самом деле — гон*он.
— Тихон!
— Пойду-ка я сожранные вареники растрясу. И руки разомну заодно, — Тин резко поднялся со стула. И Варя тут же мгновенно сообразила, куда и зачем он собрался.
— Ты с ума сошел?! Куда?
— Да выкину этого филателиста отсюда.
— Почему филателиста?! — она схватила его за руку.
— Ну, или сифилитика, — пожал Тин плечами и попытался высвободить ладонь. — Все время эти слова путаю.
— Тиша! — Варвара не знала, смеяться или плакать. — Сядь, пожалуйста. Он этого не стОит!
— Да он-то, ясное дело, не стОит… — Тин неохотно сел обратно за стол. — А вот в моем ресторане сифилитикам не место. Я и так от санитарной инспекции в последний раз с большими потерями отбился.
— Он тут не единственный… филателист, если что. Я тоже, между прочим… — тут Варя все же покраснела, хотя за годы, прошедшие с той истории, вроде бы привыкла и дала событиям правильную оценку.
— Ты… — Тихон оглядел ее внимательно, словно пытаясь заметить что-то новое. — Ты — лицо аффилированное, тебе можно. Так что я все же его выкину, с вашего позволения, Варвара Глебовна. А, впрочем, и без оного…
— Тихон, прекрати! — и все же просяще. — Пожалуйста, не надо…
— Жалко тебе его, что ли? — уже раздраженно.
— Не жалко. Просто… просто ну его к черту.
— К черту — так к черту.
Варя не заметила, чем и как он подал знак. Но очень скоро к столику, где устроился Щербаков со своей спутницей, лихо подскочил Лещ. На подносе красовалась тарелка с тонко порезанным мясом. И рюмка с чем-то, напоминавшим смородиновую настойку Маргариты Сергеевны. Но цвет, кажется, иной.
