— Не бьет меня никто, Зоя Анатольевна. Это… от другого.
И тут Варя почувствовала, что краснеет. Поспешно схватилась за брюки, неловко стала натягивать, не попадая в штанины. Медсестра усмехнулась.
— От другого, значит. Вот же у кого-то ума совсем нет. Зато силушки богатырской не меряно.
— Да это у меня кожа такая… — Варя, наконец, натянула штаны. — Чуть тронь — сразу синяк. Сосуды слабые.
— Сосуды, угу… — протянула Зоя Анатольевна. И вдруг, придя к каким-то своим выводам: — А не Тихий ли это часом, Варвара Глебовна?
Собственно, это не касалось никого, кроме самой Вари. И уж Зои Анатольевны точно не касалось. Но Варя не смогла осадить медсестру, которую очень уважала и ценила. И не промолчала почему-то. А сказала негромко:
— Да. Он.
— Вот так я и знала! — всплеснула руками Волгина. — Руки его, видать, как с первого раза к вам приклеились — так отлепить и не смог. А вы все одно это ему не позволяйте. Что ж Тихон Аристархович совсем не понимает, что с его лапищами и комплекцией с девушками нежнее надо как-то?
О, нет. Тихон Аристархович все прекрасно понимал.
И как быть нежным. И страстным. И как завести Варю одним взглядом. И как довести до оргазма в совершенно неподходящих для этого местах. Прямо в коридоре у входной двери. В машине. И даже в отдельном кабинете ресторана «Тин».
Спасало Варю только одно — он давал ей продышаться. Если бы их встречи были чаще — она бы точно пропала. А так — успевала собрать эмоции в кучу, поставить голову на место и вообще — привести себя в форму. Чтобы к следующей встрече — снова потерять все: выдержку, хладнокровие, себя. Потерять сладко, бездумно, не сожалея.
Именно благодаря этим паузам она сумела даже поставить себе диагноз. К двадцати семи годам она наконец-то созрела как женщина. Физически, с точки зрения физиологии, Варвара стала женщиной в двадцать. Но тогда, в двадцать, все удовольствие от секса лежало в плоскости эмоций. Тогда она любила, и это заменяла все, и облекало интим с Юрой в то, чего на самом деле не было и в помине. Нет, ей, конечно, было приятно — целоваться, обниматься с ним, чувствовать его внутри — после того, как привыкла. Но оргазмы — нет, не было даже и близко. Но тогда ей хватало эмоций от близости с тем, кого она так любила. Хватало осознания того, что ему хорошо, что он получает от секса с ней наслаждение. А потом, когда они расстались, у Вари в жизни вообще на какое-то время воцарился половой покой — не хотелось ничего. А потом она открыла для себя необременительную прелесть шалостей в ванной. Свой первый в жизни оргазм Варя организовала себе сама. И с тех пор регулярно это практиковала. Так проще.
