Варя так и замерла — нагнувшись, чтобы поправить запятник на туфельке. Потому что поймала себя на двух мыслях. Первая — что Тихон по одному только намеку поднимет ее на руки. Не задумается ни секунды — только повод ему дай для того, чтобы руки в дело пустить. И вторая — ей этого хочется. Чтобы подхватил на руки. Чтобы прижал к себе. Чтобы самой прижаться щекой к груди.
Варвара тряхнула головой. Разогнулась. И спросила у своего отражения: «Ну, ты веришь, что сегодня вечером ляжешь в постель одна?». И сама себе пожала плечами. Она еще ничего не решила. Правда-правда. А чулки и красивое белье — это для себя и собственной уверенности в себе. Честно-честно. Да-да.
— Где декольте? — он восхищенно оглядел ее — небрежно-изысканная прическа, черное пальто, перетянутое поясом. И яркими вишневыми каплями — туфли, сумочка, шарф. Помада.
— Под пальто, — она ответно оглядела его: распахнутое темное консервативное пальто, под которым виднелась белая рубашка и галстук. — А где второй?
— Под рубашкой. Будешь себя хорошо вести — покажу.
— Я подумаю, — церемонно склонила голову Варя. И приняла протянутую руку. Правда, в высокий джип забираться в узком платье оказалось не так уж и удобно. Тихон, помогая ей сесть в машину, не упустил шанса подсадить ее именно под попу. Но ее это не только не удивило — даже раздражения не вызвало.
— Вас в общий зал? — улыбнулся Никодим-Виталий, освобождая Варю от пальто. — Грех такую красоту в кабинете прятать.
Варе показалось, что Тихон остался недоволен этим вопросом. Как-то странно дернулась бровь. Но кивнул вполне доброжелательно.
— Да, давай в общий зал. За восьмой столик.
А общий зал полон. Да, в пятницу вечером аншлаг бывает не только в травмпункте. И Варя похвалила себя за то, что не поленилась. И что ей за себя не стыдно. И за восхищение в насмешливых серых глазах. И за то, что, усаживая ее на стул, Тихон умудрился ее снова полапать. Слегка огладил изгиб бедра и выдохнула на ухо:
— Платье — чума, — а потом, выпрямившись и без паузы почти: — Мне по секрету сказали, что телятина в горшочках сегодня особенно удалась. Оценим?
И телятина в горшочке удалась, и разговор заладился, несмотря на то, что ужин у них был «на сухую» — Варя отказалась выпивать в одиночестве. Им и без развязывающего язык алкоголя снова нашлось, о чем говорить. И о Добби с подаренным носком, и о традициях русской кухни, и о там, как шить двадцатисантиметровые ножевые раны, и о том, как правильно лепить пельмени.
