Сен-Поль подошел к старику и остановился, опираясь на меч. Говорить он уже давно не мог. Человек, похожий на дервиша, поднял на него черные горящие глаза и сказал:
— Ты силен и смел, ты не боишься врагов и не боишься самой смерти. Это прекрасно, — старик высунул язык и поковырял им у себя в ухе.
— Ты уже знаешь, что враги не страшны и смерть не страшна. Но ты еще не знаешь, как страшен ты сам и как страшна твоя жизнь. Поэтому тебе рано умирать. Я даю тебе твою новую жизнь, — дервиш протянул крестоносцу глиняный кувшин. Жерар чуть не выронил его из рук, таким тяжелым он показался. Поднес горлышко к губам и начал пить.
Это было теплое вино сильно разбавленное водой. Когда он выпил примерно половину, то увидел, что чалма на голове у старика зашевелилась. Де Сен-Поль догадался, что она сплетена из живых змей. Старик уселся поудобнее и вместе с ковром немного поднялся в воздух и стал плавно и быстро удаляться, скользя над горячей равниной. Туфли, постояв, пошли за улетевшим хозяином, оставляя на песке невнятную строчку следов. При этом звук шаркающей обуви никак не совпадал с их видимым передвижением.
Индюшка сделала паузу, чтобы посмотреть какое впечатление произвел ее рассказ.
— Змеи на голове — поздняя поэтическая деталь. Мне Сен-Поль ничего о них не говорил.
— Не придирайтесь к словам, сеньор! Дело вовсе не в змеях, — обиделась индюшка, и нос ее начал наливаться обиженным багрянцем.
— Дело в кувшине, — поддержал ее Вюртемберг.
— Да-да! — Сен-Поль пошел по следам от башмаков дервиша, по дороге попивая вино и вскоре вышел к шатрам большого бивуака братьев Иоаннитов.
— То есть Госпитальеров, — решил внести ясность рыцарь.
— Так вот, — продолжала индюшка, — когда Жерар де Сен-Поль уже был замечен дозорной стражей Госпитальеров, он наконец-то понял, что в опустевшем кувшине что-то гремит. Расколов глиняный сосуд об ножны меча, несчастный обрел Золотой Глаз и лишился чувств. Стража подобрала Сен-Поля, и Госпитальеры выходили измученного путника.
В это время я заехал его навестить и видел Золотой Глаз. Де Сен-Поль быстро поправлялся, но это был уже совсем другой человек. Напоследок он незаметно срезал у меня с пояса кошелек. А через год мой друг уже был знаменитым разбойником и наводил ужас и на арабов, и на христиан. Казна его ежечасно множилась от удачных грабежей и набегов, во время которых Сен-Поль не щадил никого. Он выстроил замок, в подвал которого складывал все сокровища.
