— Почему ты так решил? Откуда тебе это известно?
— Он пообещал нескольким подонкам хорошо заплатить, если они тебя поймают и приведут к нему.
— Заплатить сколько? — живо поинтересовался хозяйственный Енот.
— Очень много.
— Да… Со мной он золото найдет быстрее — это понятно.
— Объясните Еноту, почему он найдет золото, — осведомился Быстрый Олень.
— У него — Золотой Глаз, — сказали Вюртемберг и Травяное Седло хором, – Золотой Глаз заставляет своего владельца идти к золоту.
Дон Гугон Кархада
— Первым делом продаем Енота, выручку — пополам, — Вюртемберг сделался деловит, и даже тороплив. Интерес Енота к разговору сильно возрос.
— Да, — сказал Быстрый Олень, — пополам. Половину вам на двоих, половину мне.
— Идет. Я могу вообще отказаться от своей доли, но продать все равно надо.
— Еще не сезон, но осень скоро. На шапку к зиме было бы выгоднее, — Седло был серьезен и непроницаем.
Фон Вюртемберг испугался и побледнел, захотел скрыть свой испуг, занявшись раздуванием угольков в костре, но понял, что поздно, оставил уловки и рассмеялся.
— Травяное Седло, продай, пожалуйста, Енота поодаль от Коста де ла Сант-Яго.
Лучше его продать в Локвуд-Ист-Бич. Морякам. Желательно англичанам. Не испанцам, во всяком случае.
— И чего я не видел на корабле? — возмутился Енот.
— Постарайся быть хорошим енотом — тогда, тебя не пустят на мех. Это раз. Надо спешить, а то этот дон Гуго выудит золото и без нас. Ищи его тогда.
К вечеру следующего дня в единственном трактире бухты Сант-Яго сидел Джошуа фон Вюртемберг, окруженный тарелками оранжевых омаров, и пил черное пиво. Пил он очень много. За одним столом с ним сидели два дюжих матроса, которые только что с ним познакомились. Они сидели слева и справа на длинной скамье.
Матросы никуда не торопились. Лезли обниматься с Вюртембергом, как лучшие друзья. Поздно ночью шевалье закончил ужин. Выяснилось, что он великолепно пьян.
Потому что, когда встал — он перевернул скамью. Перевернутая скамья с грохотом подпрыгнула и ударила одного из его новых друзей под подбородок. Тот упал. Встать сам он смог только утром (через три дня). Шатаясь, рыцарь побрел к двери, но на пути почему-то оказался его второй приятель, наверное, он очень хотел помочь напившемуся другу. Все, что мог сделать в такой ситуации рыцарь, — это отдавить ему ногу шпорой.
Моряк сел на пол и завыл. На этот вой, видимо, из простого любопытства, откуда-то появился незнакомец. Человек был высок, строен и худ. Ему было за пятьдесят, каштановые волосы не тронула седина, зато один глаз закрывала повязка. Смуглое лицо уродовали розовые пятна от ожогов кислотой. За поясом торчал пистолет, одежда его была черна, как сажа.
