— Ты вр-решь, Енот! — неслышно сказала Пума, — Не было у тебя никакого пойнтер-ра. Это вр-ранье.
— Это не вранье, а старая енотская притча. В ней содержится тысячелетняя мудрость цивилизации американских енотов.
— Р-ррр! — зарычала Пума, — у енотов нет никакой цивилизации.
— Ты что, Пумочка? А я? — удивился Быстрый Олень.
Солнце ушло за верхушки сосен. Лесные тени становились все гуще и сменились ночным мраком. Только чистая полоска неба над ручьем давала еще свет.
Еноту и Пуме надо было добраться до трех больших камней на повороте реки.
Идти им оставалось совсем немного.
Вчера днем Енот притащил в зубах затертую песету. Он принес старую испанскую песету с невнятным профилем какого-то красавца и положил ее невдалеке от Пумы. Он положил монету на песок и стал выкусывать блох на спине. Пума на своей любимой песчаной горке пекла свои любимые змеиные яйца в золе костра между сосновых корней.
Енот убил последнюю блоху, довольный собой сел, прислонившись к стволу, закинул ногу на ногу и стал кидать шишки в большую черную бабочку, сидевшую на камне внизу под горой. Легкие шишки сносило теплым ветром, и они ложились далеко от цели.
— Это тебе не беззащитных блох обижать, — заметила Пума, — и не старайся, не тр-р-рать попусту шишки, ни за что не попадешь.
— Да ладно… Знаешь, Пум-Пум, старые еноты говорят, что ни одна девочка не может подстрелить из лука Большую Рыбу, играющую в сумерках у Трех Камней, если будет висеть на дереве вверх ногами, а стрела будет с серебряным наконечником, — сказал Енот и запустил в бабочку зеленой шишкой. Четыре крыла, отбитые от туловища, закружились в воздухе.
Желтые медовые глаза Пум-Пум приобрели на минуту оттенок майской сурепки.
— Конечно, кто же будет висеть ночью на дер-р-реве вверх тормашками!
— Разумеется, это глупо, — примирительно сказал Енот.
— Ты что, не вер-р-ришь, что я умею стр-р-релять?
— Что ты, что ты!!! Просто старики вчера ловили раков и говорили, что ловить раков и стрелять вверх ногами — не одно и то же, что, мол, много индейских девочек они перевидали на своем веку… А ни одна так и не смогла… ну, как обычно. Девчонки стрелять не умеют… то, се. Даже обидно.
— А ты и р-рад повтор-рять болтовню своих стариков, — Пума вытащила из золы змеиное яйцо и быстро съела. Это ее явно успокоило. Она положила руку на голову енота.
— Почему нельзя стрелять обычной стр-р-релой? Рассказывай.
— Видишь ли, серебро в сумерках сливается с блеском воды, и тогда невозможно нормально прицелиться. И вообще, зачем тебе это? Уж не собираешься ли ты устроить весь этот балаган? И где ты возьмешь серебряную стрелу, хотел бы я знать?
