– Но вы уверены в успехе? Людовик не передумает? – все же с беспокойством спросила Беатриса.
– Он верит мне так же, как и я ему. Его согласие явилось следствием именно этого. Вас же, герцогиня, коли вы замышляете недоброе против моего племянника, я спешу заверить, что не намерен ни в коей мере обманывать его. В противном случае, едва узнав о вероломстве со стороны вашей или Феофано, король франкский пойдет войной на империю, и в первых рядах его защитников будет дядя Карл Лотарингский.
– Ни к чему нам запугивать друг друга, герцог, – ответила на это Беатриса. – Ваши корни и мои в одной земле. Мой брат – Робертин, и он предан королю не только как сеньору, но и как всякий франк – своей родине. Могу ли я, его сестра, думать иначе и замышлять измену против короля, а значит, против Гуго! Поступи я так – и нет мне оправдания. Даже смерть не смоет с меня вину. Что же до остального, то вы и сами знаете, сколько бедствий нашему народу принесли изнурительные войны между двумя державами – Франкией и Германией. И я согласна с Гуго и Феофано, что пора положить этому конец, клянусь кровью Христа! О мире между двумя державами радеет и папа. Клюнийская реформа[5] затрагивает не только жизнь монастырей, «черные монахи» Иоанна ратуют за всеобщий мир. Провоцируя войну с империей, Людовик рискует подвергнуться отлучению. Заметьте себе, речь идет не о междоусобных войнах, истребить которые, увы, не представляется возможным.
– Я напомнил франкскому королю о клюнийских монахах. Это был мощный козырь.
– Значит, вы согласны со мной, иначе вам не удалось бы уговорить Людовика. Понимаете теперь, что я вполне искренна?
– Я рад, что не ошибаюсь в вас и между нами нет ни лукавства, ни вражды, – сказал Карл и поцеловал руку герцогине. Она улыбнулась.
– А ведь вы даже не знаете, герцог, кому я собиралась отвести роль обольстительниц юного короля, коли ваша миссия провалилась бы.
– Вы говорили о двух дочерях короля Бургундского Конрада.
– Одна из них – племянница императрицы Адельгейды.
– Недурная партия. Его величество был бы польщен.
– А во втором случае, думаю, поначалу обескуражен.
– Ваша избранница столь безобразна? Лицом – вылитая фурия?
– Ничуть. Она даже превосходит красотой первую.
– Что же тогда могло бы смутить Людовика?
– Только то, что она его двоюродная сестра и ваша племянница.
– Как! Младшая дочь Матильды? – обрадованно воскликнул Карл. – И она здесь, в этом замке? Так зовите ее скорее сюда, ведь мы не виделись столько лет!
