– Под опеку, – поправил Карл.
– Королевство франков не нуждается в опеке германца. Как и Нормандия в опеке франка. Такой мне видится власть короля. Но коли уж ты так решил, государь… что ж, тебе виднее.
– Так нужно, Можер, – произнес король, – этого требует моя политика.
– Значит, нечего мне совать нос в это дело.
– Ты предпочитаешь другие занятия? – спросил Людовик. – Какие же?
– Любить женщин и убивать врагов! Это мне больше подходит. Во всяком случае, здесь не требуется ломать мозги.
– Как раз то, чего не хватает вашему посольству, дядя, – воскликнул Людовик. – Ум в соединении с силой – это ли не залог успеха вашего путешествия?
– Согласен составить мне компанию, граф? – спросил Карл. – По дороге вдоволь наболтаемся, и мне, ей-богу, не будет так скучно.
– И ты еще спрашиваешь, герцог! – вскричал Можер. – Я приехал сюда, чтобы помогать тебе. Какого черта мне торчать в этом городе, если ты отправляешься в путешествие? Ведь я и сам жуть как люблю странствовать. А это далеко?
– Мец. Чуть дальше Вердена. Мы быстро туда доберемся. Впрочем, торопиться не будем, в пути можно заночевать.
– Вот и прекрасно! – сказал король. – А мы с Вией будем терпеливо дожидаться вашего возвращения.
При этих словах Карл Лотарингский бросил на Можера испытующий взгляд. Тот даже и ухом не повел. Карл осторожно произнес:
– Признаться, граф, не думал, что ты останешься невозмутим.
Можер шевельнул плечом:
– А с чего бы мне подымать бурю? Ну-ка выкладывай, герцог.
– Да ведь она глаз с тебя не сводила. Или ты не заметил?
– Пусть себе таращится, это ее дело, – махнул рукой нормандец. – Мое время любить еще не пришло. Пока, должен признаться, я обуреваем лишь пороком, хоть и не служу Ваалу.
– А если она в тебя влюблена?
– Мой отец всегда говорит: в любви теряют рассудок. Не хотелось бы мне потерять то, чего у меня, ворчит мать, не слишком-то много. А когда я ее спрашиваю, она отвечает: «Бог дает человеку всего поровну, но уж если где-то переборщил, то в другом месте обязательно отымет». Отец по этому поводу приводит в пример дочерей Евы: вид спереди – выше пояса, и сзади… ниже спины.
Беседа закончилась дружным хохотом.
Через день утром, едва Людовик позавтракал, к нему вошла Вия.
– А, это ты, певунья? – сразу же оживился король. – Очень хорошо, что пришла. Я собирался сесть за Плутарха и подумал о тебе. Ты ведь говорила, что знакома с его сочинениями? Ну, что же молчишь?
– Государь, я пришла к вам…
