Небесный огонь | страница 77

Я не совсем понял, зачем Атоку Павловичу красть нашу вожатую, но Арминек, видно, лучше меня понимал, в чем дело.

— На этот раз у него ничего не выйдет, — Арминек совсем рассердился. — Пошли!

Он потащил меня к дому Постай ууча.

— Потихоньку подкрадись, погляди, где конь.

Я сбегал.

— У ворот.

— Хорошо. Больше не захочет… Только тихо!

Мы вместе подошли к воротам. Арминек смело направился к мухортому, развязал подпругу, снял седло и швырнул в палисадник. Сдернул с головы коня уздечку, не отвязав поводья от столба, и огрел ею мухортого. Тот прянул в сторону, остановился, обнюхал землю, пошагал по дороге и припустил рысью.

Я стоял олух олухом. Что он натворил, Арминек? Зачем такую подлость человеку сделал? А я и не попытался помешать ему. Разве не помог нам Аток Павлович в трудную минуту? Ну прикурил он от нашего огня. Ну залил костер. Беда какая! Мы же договорились снова пойти за перевал.

Арминек дернул меня за рукав. Довольнехонький.

— Порядок! На нас никто не подумает. На Ачиса скорее. Скажут, за Хуруна отомстить решил. Помнишь, он загадку загадывал? Рыжий конь убежал, а потник остался. Помнишь? Я другую знаю: кто с огнем баловался, у того конь потерялся.

— А еще пионер! — разозлился я. — Разве так можно? Пойду и расскажу, что ты сделал. Друг, называется…

Арминек налетел на меня, схватил за горло, хотел свалить подножкой. Я тоже в него вцепился. Хорошо еще, не видел никто. Деремся вовсю. Он меня не выпускает, боится, что я его выдам. Я молочу куда попало. Выдохлись оба, а барахтаемся. Сопим, молчим, деремся.

— Хозончы… друг… — первым сдался Арминек. — Не надо было так делать…

— Какой ты друг! Бери себе Ачиса в хозончы. С ним и дружи.

А коня между тем хватились. У ворот Постай ууча люди стали собираться, шумят.

— Зарежут волки коня, — говорю Арминеку, — тебе от отца достанется. Отцу платить придется.

Кайсап и Кобырса притащили к дому бабушки Постай упирающегося Ачиса.

— Он, он коня отвязал. Больше некому,- кричат.

Ачис плачет. Мне его жалко стало. Ни в чем же не виноват. Он совсем другой стал. А у нас как? Не разберутся и ни за что оговорят. Сколько про нас с Арминеком сплетничали, считали, что мы пожар в тайге сделали. Теперь Ачису зря попадет…

Ачис одно твердит:

— Не я… Не я!.. Зачем мне этот конь?

Ребята его за руки держат. Крик, шум.

Подошел Айдит Андреевич, отвел Ачиса, что-то сказал ему и отпустил.

— Видишь? — укорил я Арминека.

Он отвернулся.

А тут на бричке подъехала Майра Михайловна. Из дома вышел Аток Павлович, сел рядом с ней, и они укатили. Народ стал расходиться.