— Давай пять! — протянул я руку Арминеку.- Завтра буду у дяди Поскона.
— Договорились.
Арминек заторопился уходить, но тут я вспомнил, что мы так и не видели Майру Михайловну.
— Сходим к бабушке Постай? Может, она еще у нее.
Нам повезло. Вожатая сама открыла дверь. Она прятала лицо, но все равно синяки мы заметили.
— Спасибо вам, мальчики…
— Что вы! — смутился Арминек.- Вы не беспокойтесь. К леснику я схожу.
— Зачем? — удивилась вожатая.
— Скажу, чтобы деньги у Хуруна Ивановича не брал,
— Какие деньги?
Перебивая друг друга, мы рассказали все, что слышали прошедшей ночью.
— Значит, прикрыть хотят? Вот они как! Ну, хорошо… Я сейчас же отправлюсь в район. У меня там другие дела есть. Заодно и этих на чистую воду выведу. А что синяки — даже лучше. Пусть все видят. Хватит! Раньше надо было за ум взяться. Как вашего изыскателя-то зовут? Чудочаков? Аток Павлович? Запомнила…
Она наскоро собралась. Мы проводили ее до мостка через речку.
Немного погодя ушел в соседний аал к своему дяде Арминек. Назавтра, как и условились, мы с ним встретились.
И опять мы у тайги за пазухой!
…Те же горные хребты. То же место, где пытались найти каменное корыто богатыря Ханза пига. Та же речка Хызыл пых. Те же молодые сосны и ели, могучие лиственницы и кедры. Только кроме нас двоих — никого.
О том, куда мы ушли, никто не знает. Может, на этот раз повезет?
Шагаем тропой по течению Хызыл пыха. Вдоль дороги высоко над травой торчат сочные стебли саранки. Ее тут много. Земля мягкая, жирная, и вода близко. По соседству с саранками - дягили: козий, медвежий, толстые дудки пучек, фиолетовые россыпи цветков кандыка. И клубни саранки, и дудки борщевника, и корни кандыка — одно другого вкуснее. Арминек выкопал луковицу саранки с мой кулак, золотисто-желтую. Мы решили ее в суп положить, когда варить будем.
Я тоже выколупал несколько клубней.
До чего же здорово в тайге! Тайга — это не только лес. Горы, скалы, речки, саранки, цветы, земля, тропинки, воздух — все это тайга, приманчивая, ни с чем не сравнимая. И как ни хотелось нам поскорее выйти к перевалу, отыскать заветное место, то тут, то там что-нибудь отвлекало и задерживало, и мы нисколько не жалели об этом.
Солнце было еще довольно высоко над деревьями, когда мы добрались до устья горного ручья, начинавшегося в узкой Орешничной лощине, по которой нам предстояло идти. Об этой лощине нам говорила Постай ууча, так что пока мы с пути не сбились.
Пришлось перебрести через ручей, заваленный кучей осклизлых бревен и коряг-выворотней, всяким хламом, нанесенным весенним половодьем. Сделали остановку — впереди был еще далекий и трудный путь. Освободились от ноши.
