Тем не менее Черепанов чувствовал себя в этом лесу как дома. Куда лучше, чем его римский приятель. Который, впрочем, не жаловался.
В первый день они отмахали километров сорок. Форсированным маршем. Черепанов слегка запарился (не мальчик, чай), а кентуриону – хоть бы что. Пер по лесу, как лось. Причем волок на горбу килограммов тридцать всякого барахла, не считая оружия. Когда Черепанов посетовал: жаль, лошадей нет, – римлянин только фыркнул:
– Сразу видать, ты не легионер! Знаешь, как нас зовут? Мулы!
– Что? – не понял Черепанов.
– Помесь лошади и осла! Потому что не всякий осел унесет столько, сколько воин великого Рима.
– И что же он несет? – поинтересовался Черепанов.
– Во-первых, оружие. Гладий, кинжал, пилум, пила…
– Пила – это что? – спросил Черепанов. Что такое пилум, он знал.
– Тоже копье, но поменьше. Метать. Затем скутум. Это большой щит. Потом шлем, составной доспех (лорика сегментата)[13]. Это оружие. Во-вторых: сундучок для личных вещей, фляга, миска и котелок, запас пищи дней на пять, сагум…[14]Когда сухой, он весит немного, но если намокнет… Дальше: строительный инструмент – кирка, мотыга или лопата…
– Слушай, – перебил Геннадий, – как же можно унести такую прорву?
– Еще как можно! – с удовольствием заявил кентурион. – Это вы, варвары, как обезьяны: все в руках тащите (Черепанов решил на «варваров» не обижаться). А у нас для того фурка есть.
– Это что?
– Такая палка. С поперечиной. И с веревкой. – Плавт изобразил руками нечто вроде подобия небольшого лука, привязанного к шесту. Очень удобно. Но это еще не все. Если местность голая, то каждый еще два кола несет. Для лагерного частокола. Ну и кошель, конечно, который у хорошего легионера никогда не бывает легким.
Черепанов представил себе навьюченного подобным образом солдатика…
– И со всем этим барахлом он еще ходит?
– Еще как! – гордо заявил Плавт. – Тридцать миль[15]в день. Римский сол…
– Стой! – оборвал его Геннадий.
Кентурион мгновенно заткнулся и остановился тоже мгновенно: замер с поднятой ногой.
Черепанов осторожно обогнул его, наклонился: точно. Тоненькая бечевка, выкрашенная в зеленый цвет, натянута поперек тропы. Ни хрена себе! Неужели мина на растяжке? Здесь? Сердце екнуло.
Подполковник осторожно снял со спины мешок, сложил на землю оружие. Другой конец бечевки прятался в кустарнике. Черепанов проследил его… И ощутил мгновенное разочарование. Самострел. Причем настороженный на зверя, а не на человека: слишком низкий прицел. Но ногу вполне могло продырявить.
