Никто бы и слова не сказал. Младший со старшим вправе биться боевым оружием в полную силу… Или – нет?
– Ты колол или резал? – громко спросил Руад.
Вопрос его поняли пятеро: Стемид, Трувор, двое из старшей гриди и сам Илья.
– Резал, – буркнул приемный сын Серегея.
«Добивай давай, а не разговоры разговаривай!»
«Ай да малец! – восхитился Руад. – Пожалел меня!»
Младший старшего не щадит. Берегут друг друга в учебном бою только равные.
Руад уронил щит и, глядя маленькому бояричу прямо в глаза, рванул зубами кожу на шуйце. Затем показал гриди выступившую кровь.
На этот раз его поняли только двое: Трувор и отец.
Стемид кивнул одобрительно и провозгласил:
– Победил Илья, сын Серегея!
Он видел выпад малыша и оценил его по достоинству. Подрастет – великим воином станет. А пока в бою о нем Руад позаботится. Кровью поклялся сын.
Руад подмигнул изумленному Илье.
– Не грусти, братец, – сказал он маленькому герою. – Мы с тобой еще поиграем железом. Но не сегодня. Сегодня мы будем праздновать!
«А старый Рёрех, верно, ведун. Ничего, кроме Правды, не нужно юному Серегеичу, – подумал Стемид. – Нет в мальце изъяна».
Но задача Рёрехова от того легче не станет. Потому что у каждого бога – своя правда, а малый не Перуну кланяется, а Христу. И даже если примет отрок сердцем основу варяжскую, это еще не значит, что Перун Молниерукий примет его. Оба они ревнивы, Перун и Христос. А душа у воина одна. На две части не рвется.
