– Смогу, пожалуй.
Эта пауза каким-то мистическим образом убедила меня, что неопрятный вонючий мужик действительно может стать неплохим проводником.
– Тогда у меня к тебе предложение, Осхиль Пузо. Пошли со мной.
Пузан хрюкнул.
– В Нортумбрии, – сказал он. – Тысячи воинов. С острыми копьями. И берега там стерегут. Стоит тебе высадиться, и твои хирдманы станут славным развлечением для их ближайшего ярла. Знаешь, как они любят сдирать кожу с таких, как мы?
– Посмотри на меня, – предложил я. – Посмотри на моих спутников. Разве мы похожи на тех, кого убивают?
Осхиль посмотрел. Среди бойцов Хальфдана мы смотрелись как кучка московских мажоров – в заштатном удмуртском клубе. В смысле прикида.
– Нет, – покачал головой он. – Вы похожи на тех, кто убивает сам.
– Слушай меня, Осхиль Пузо. Сейчас я говорю голосом Ивара Рагнарсона, прозванного Бескостным… Слыхал о нем?
– Кто ж о нем не слыхал… И об отце его Рагнаре.
– Я предлагаю тебе пойти с нами. Нам нужен человек, который знает те земли. Ивар щедро заплатит такому человеку. И еще добыча. Тебе хватит на всю оставшуюся жизнь. И детям твоим.
– У меня нет детей, – Осхиль помрачнел.
– Значит, будут. Ты еще не стар. А с мешком серебра ты станешь самым желанным женихом для любого рода. Вон как мой друг Харальд Щит.
Бородавчатый лик пузана просветлел.
– Я готов пойти с тобой, но что скажет мой конунг?
Я покосился на Хальфдана. Нет, он был занят своими делами и в нашу сторону даже не смотрел.
Я выкарабкался из-за стола, цапнул рог, который мне тут же услужливо наполнили, и двинулся к Хальфдану.
– Конунг!
Черный скосил на меня милостивый взгляд.
– Я впечатлен множеством твоих воинов. Понимаю: это честь – служить такому, как ты. Наверное, сотни мужчин стремятся встать под твое знамя?
– Так и есть! – подтвердил Хальфдан. – Но учти, хёвдинг, это далеко не всё мое войско. Стоит мне послать ратную стрелу[21], и не менее пяти сотен копий поднимется за моей спиной.
– Это великое войско, – согласился я. – Неудивительно, что враги трепещут перед тобой.
– Так и есть. Они трепещут. Они бегут в страхе, едва увидят мой хирд и меня во главе.
Тут я заметил, что Хальфдан уже порядочно набрался.
– Выпей же этот рог, Хальфдан-конунг, любимец Одина и Тора, за твою славу, твои обширные земли и за то, чтобы они стали еще обширнее! – объявил я во всеуслышание.
И сунул в руки конунга двухлитровую емкость, полную шипучего напитка. А себе взял с «царского стола» первый подвернувшийся кубок.
