– Так и есть! – подтвердил Стюрмир. – В Роскилле. Его, пьяного, ободрали и продали купцу одному.
– Аслаку Утке, – уточнил Свартхёвди. – Ты потом его кнорр Одину подарил. Мы узнали быстро, потому что девка одна проболталась.
– И здесь тоже баба, – Хрёрек поскреб ногтями шрам на груди. – Но эта уже ничего не расскажет.
– Сын мой, – вмешался в разговор Гостомысл. – О чем ты? Убита дочь моего гридня. Ее убийца – твой человек, и он сбежал! Надо искать и наказать!
Свартхёвди захохотал. Его поддержали остальные хирдманы.
Гостомысл набычился, собрался рявкнуть что-то грозно-обидное, но вмешался Хрёрек:
– Ульф не убивал твою колдунью! Это доказано.
– Кем же? – выпятил бороду Гостомысл.
– Мной, – подал голос отец Бернар.
Князь ладожский глянул на него и задумался. Второй день он принимал снадобье, которое дал ему этот лекарь. И боль почти ушла. И даже обмякший уд вроде оживать начал. Сегодня с утра.
Конечно, лекарь – человек нурмана Ульфа. Может и солгать. Но вмешался он вовремя. Гостомысл обязан защищать своих, но ссориться с зятем нельзя ни в коем случае. И поддакивать ему – тоже. Все должны видеть, что Гостомысл – настоящий князь, а не пристяжь при дочкином муже.
– Обоснуй, – разрешил Гостомысл.
И лекарь обосновал. Умно и толково.
– Что ж, велю людям своим поспрашивать, кто что видел, – объявил Гостомысл.
Но про себя решил, что делать ничего не станет. Не понравился ему этот Ульф Свити. Только появился и уже столько дел натворил. А кому потом с обиженными замириваться? Гостомыслу. Нет уж, пропал так пропал.
– Конунг, позволь нам самим правду искать! – воскликнул Свартхёвди, когда посторонние ушли и в горнице остались только свои. – Знаю я, чьих это рук дело! Задорей, хирдман Водимиров! Харра сказал: когда нас не было, он к тебе приходил. Жаловался. А в ту ночь тоже пропал. Он это, больше некому! Но в Ладоге кое-кто из людей его остался. Мы их знаем. Позволь нам их расспросить!
– Нет! – отрезал Хрёрек. – Никого в Ладоге не трогать! Пусть Гостомысл – сам.
– Да не станет он никого искать! – возмущенно закричал Стюрмир. – По роже его толстой видно!
– С каких это пор, хускарл, ты стал зрящим правду? – холодно поинтересовался Хрёрек.
– А с тех пор, как ты своего хёвдинга…
На этот раз Стюрмира остановил уже Медвежонок. Очень вовремя. Пока тот в сердцах не сказал то, что обратно не проглотишь.
– Конунг, мы тебя знаем, – сурово произнес берсерк. – Ты нам всегда был как отец. И таким остался. И мы верим тебе, как сыновья отцу. Ты мудр и справедлив. Скажи нам, как помочь моему брату, и мы сделаем, как ты скажешь. Клянусь богами Асгарда!
