Итак, ОКВ, в отличие от ОКХ, сделало в рамках своих ограниченных возможностей вполне правильные выводы. Едва ли в каком-то месте писем Кейтеля и Йодля можно найти фактическое преувеличение, угроза по незнанию скорее еще преуменьшается. Ведь в действительности подготовка наступления Генеральным штабом Красной Армии, как мы сегодня знаем, была уже не слишком далека от своего завершения. С той же определенностью, как в отношении оперативной части, об этом можно сказать и по поводу идеологической части подготовки к нападению, которая осуществлялась Главным управлением политической пропаганды Красной Армии (ГУППКА) во главе с армейским комиссаром 1-го ранга Запорожцем. Ведь Сталин дал не только Генеральному штабу, но и «политическому» Главному управлению вполне определенные директивы в духе своего выступления от 5 мая 1941 г. Генерал-полковник Волкогонов свел их к следующей четкой формуле: ««Вождь» дал ясно понять: война в будущем неизбежна. Нужно быть готовыми к «безусловному разгрому германского фашизма»». Сталин потребовал разработать директиву «О задачах политической пропаганды в Красной Армии на ближайшее время»,[74] где, согласно его распоряжению, должны были содержаться те требования, которые он выдвинул уже 5 мая 1941 г.: «Новые условия, в которых живет наша страна, современная международная обстановка, чреватая неожиданностями, требуют революционной решимости и постоянной готовности перейти в сокрушительное наступление на врага… Все формы пропаганды, агитации и воспитания направить к единой цели — политической, моральной и боевой подготовке личного состава к ведению справедливой, наступательной и всесокрушающей войны… воспитывать личный состав в духе активной ненависти к врагу и стремления схватиться с ним, готовности защищать нашу Родину на территории врага, нанести ему смертельный удар…»
Значение, которое Сталин придавал ориентации вооруженных сил Советского Союза на новую «военную политику наступательных действий», проявлялось в то же время в том, что ведающее данными проблемами Главное управление политической пропаганды было подчинено в этом решающем вопросе непосредственному контролю могущественного большевистского пропагандистского аппарата. В этих целях были привлечены ведущие функционеры ЦК ВКП(б): в первую очередь опять же член Политбюро, Оргбюро и Главного военного совета Жданов, далее кандидат в члены Политбюро и секретарь ЦК Щербаков, а также начальник Управления агитации и пропаганды ЦК Александров — все они принадлежали к ближайшему окружению Сталина.
