Младший единоутробный брат короля Роберт, граф Мортейн, нёс корону для королевы на подушечке из пурпурного бархата. Вильгельм Фиц-Осберн нёс на такой же подушечке специально сделанное для коронации кольцо с великолепным рубином. Далее гордо шествовал шестилетний принц Вильгельм Руфус, в руках которого была подушечка с изящным золотым скипетром королевы. К торжественному шествию были привлечены и англосаксонские вельможи. Граф Мерсии Эдвин нёс королевскую державу, а его брату, графу Моркару были доверены коронационные золотые браслеты с рубинами. Эти вельможи уже присягнули новому королю, хотя Вильгельм и не мог себя заставить поверить им – что-то в их глазах очень смущало его.
Сама Матильда ехала на белоснежной кобыле. Её роскошные юбки из золотой парчи красиво облегали круп лошади и спадали вниз изящными волнами. Тёмно-синяя туника сверкала большими золотыми звёздами. Расчёсанные на прямой пробор светлые волосы были заплетены в две косы, их покрывала лёгкая вуаль и венок из белых цветов. Герцогиня была великолепна, и люди смотрели на неё с восхищением. Когда же она улыбалась и махала им маленькой ручкой, многие сердца умилялись, и раздавались приветственные возгласы. Англичане, присутствующие на церемонии, были очень довольны приездом герцогини и её предстоящей коронацией, и даже отношение к самому Вильгельму изменилось в лучшую сторону – очаровательная жена была веским аргументом в его пользу.
Вильгельм же в шествии не участвовал, чтобы не отвлекать внимания от Матильды и позволить ей сполна насладиться собственным праздником. Он ожидал жену в аббатстве, чтобы присоединиться к ней уже после церемонии.
Когда герцогиня торжественно вошла в церковь Вестминстерского аббатства, Вильгельм понял, что она волнуется. Она держалась гордо и высоко несла изящную головку, но её волнение он почувствовал как своё. И он отлично её понимал. Яркое весеннее солнце щедро заливало огромное пространство собора разноцветными лучами – витражи больших окон славились своей красотой. Чистые голоса хора особенно трогательно звучали под высоким куполом. А у алтаря женщину ожидал архиепископ Йоркский Олдред, который и сам был взволнован не меньше герцогини – то, что ему предстояло совершить, не имело прецедента в истории страны. Вильгельм пристально смотрел на жену, стараясь передать ей часть своей силы и уверенности. И Матильда, почувствовав его взгляд, безошибочно нашла глаза мужа, на миг погрузилась в их глубину и двинулась дальше. Но он знал, что волнение отпустило её.
