– Правильно делаешь, что дрожишь от страха, мерзкий клятвопреступник, – зловеще спокойно сказал король. – От меня тебе пощады не будет.
Он повернулся к де Гранвилю, которого уже освобождали от цепей, и мягко улыбнулся ему:
– Твои мучения позади, Морис. Слава Всевышнему, мы успели.
Потом добавил, ни кому особенно не обращаясь:
– Немедленно верните моему рыцарю его одежду и оружие. А я сейчас оглашу своё решение.
Кто-то сорвался с места, и в мгновение ока распоряжение короля было выполнено – Морису подали его камзол и протянули меч с перевязью. Вскоре рыцарь был уже одет, вооружён и вошёл в круг людей короля. Его со всех сторон поздравляли, хлопали по спине и плечам. Он сиял счастливыми глазами. Вильгельм удовлетворённо улыбнулся и повернулся к присутствующим.
– Теперь слушайте моё повеление. Барон Ательстан Конингбургский, клятвопреступник и предатель, приговаривается мною к смертной казни. Причём я хочу, чтобы мастер своего дела Джехан проделал всё то, о чём тут было недавно сказано. Я никогда раньше не видел такой казни, и мне будет интересно. Все верные сподвижники барона будут просто казнены, без лишних жестокостей. А этот замок, как гнездо предателя, я велю разрушить и сровнять с землёй. Всё. Приступайте.
Раздался протяжный вой и крики – это барон Ательстан бился в руках тех, кто должен был исполнить повеление короля. А сквозь толпу к Вильгельму пробилась высокая женщина с гордой осанкой и усталым лицом, хранящим следы былой красоты. Её фиалковые глаза с мольбой смотрели на монарха, и, сложив руки в молитвенном жесте, она опустилась на колени прямо в пыль у его ног. Это была благородная леди Эдива, жена барона.
– Выслушайте меня, милорд король, – проговорила женщина низким грудным голосом. – Мой муж барон Ательстан заслужил ту участь, что вы ему уготовили. Но, прошу вас, пощадите наш дом. Мой сын Аделинг ни в чём не виноват перед вами. Он принесёт вам присягу и будет верен всегда, клянусь.
Стройный юноша со светлыми волосами и приятным лицом, но бледный и растерянный, шагнул вперёд и низко склонился перед королём. Его мать продолжала молить повелителя полными слёз, всё ещё прекрасными, несмотря на возраст, глазами. Вильгельм кивнул ей:
– Хорошо, мадам, мы ещё поговорим об этом. А сейчас дайте мне закончить то, что так неосмотрительно начал ваш муж. Ни одно злодеяние не должно оставаться без возмездия.
Король взмахнул рукой, и воющего и отбивающегося барона Ательстана потащили к приготовленному для казни месту. Здоровенный детина с заросшим густой рыжей бородой лицом приступил к делу. Было видно, что он не испытывает ни малейшей жалости и сострадания к своему бывшему хозяину. Своё дело он действительно знал хорошо, быстро и сноровисто привязал барона к столбу и недрогнувшей рукой осуществил бесчеловечную казнь, оставленную в наследство Англии владычествующими здесь прежде данами. Когда стихли вопли барона, ещё несколько человек из его ближнего окружения распростились с жизнью здесь же. Остальные, как по команде, рухнули на колени перед всевластным королём, моля о снисхождении и прощении. Вильгельм не был жестоким человеком, и лишнее кровопролитие было ему ни к чему, тем более что свершившаяся только что жестокая казнь совсем не пришлась ему по душе. Он был готов прекратить расправу, но тут раздался голос баронессы:
