Он задумался на мгновенье, но похоть победила.
– А, ладно, – махнул он рукой, – она ещё тёплая, сойдёт.
И накинулся на мёртвое уже тело с остервенением голодного пса. Этого Морис вынести не смог. Его резко затошнило, голова закружилась, и, казалось, все его внутренности поднялись к горлу. Его долго и трудно рвало. А потом било в жестоком ознобе. Он не помнил, как добрался домой, а потом всю ночь провалялся в беспамятстве, повторяя в бреду какие-то странные слова. Никто не понял, что с ним произошло, решили, что он чем-то отравился. А Морис никогда и никому не рассказал, что случилось в тот страшный для него день, когда он впервые столкнулся с бессмысленным жестоким убийством ни в чём не повинной девчонки. Но след это оставило на всю жизнь. И отвращение к насилию. Потом, повзрослев, он видел много смертей, но то было другое – шли военные действия, сражения.
И как он мог после всего, что видел вокруг, осуждать Эльгиту? Нет, он мог только жалеть её. Как и её несчастную сестру, которую он буквально вырвал из лап таких вот развеселившихся молодчиков, которые готовили себе развлечение, а ей мучительную смерть.
В поместье Фрисби не было своего священника. Старый отец Бернар умер ещё полтора года назад, а найти ему замету в такие трудные времена быстро не получилось. Пришлось отправляться в церковь Святой Марии в Кембридж. Морис заранее съездил туда и договорился со священником о дне венчания. Учитывая благословение на этот брак самого короля Вильгельма, отец Инсельм не стал оттягивать бракосочетание и назначил его на пятнадцатое января, вскоре после завершения рождественских праздников.
В поместье очень сдержанно, по причине всех последних событий, но всё же отпраздновали наступление нового года, святки, отметили праздничным застольем Двенадцатую ночь и стали готовиться к свадьбе.
День бракосочетания выдался снежным и морозным, но солнечным. В Кембридж Морис и Эльгита отправились в сопровождении полудюжины хорошо вооружённых воинов, составлявших их почётный эскорт. Эльгита надела лучшее, что смогла найти в своём сундуке – тёмно-синюю шерстяную юбку и голубой верх, отделанный по вырезу горловины скромной, но изящной вышивкой. Голубая туника удивительно оживила её лицо, добавив глазам глубины цвета. Невеста выглядела замечательно, хотя очень волновалась и даже не смогла поесть утром. Морис поглядывал на неё с восхищением, но и в его взгляде проскальзывали тревога и волнение. Даже Эдит оживилась в этот день и немного принарядилась, чего не делала уже давно. Она и леди Маргарет остались в поместье, чтобы проследить за подготовкой свадебного ужина к возвращению молодых и достойно их поздравить.
