Старый рыцарь ещё немного подумал и закончил свою речь совсем уж откровенно.
– Сам я преданный соратник Уильяма Маршала, графа Пембрука. А милорд Маршал всю свою жизнь верно служит королевскому дому Плантагенетов. Сейчас ему доверено воспитание наследного принца и руководство королевской армией. Как только он призовёт меня, я немедленно присоединюсь к нему и стану беспрекословно выполнять все его приказы. То же советую и вам. У вас большой отряд?
– Со мной сейчас прибыло только шесть человек, включая и моего капитана, сэр рыцарь. Но в замке Йеллоухил в Линкольншире остались ещё шестнадцать воинов. Леди Лоугби не советовала двигаться на Лондон большим отрядом.
– Мудро, это могло бы вызвать ненужные волнения, – согласно кивнул сэр де Бриер. – А у вас здесь нет никого из родственников?
– Нет, милорд.
– Тогда милости прошу погостить у меня в доме, мой молодой друг, – приветливо улыбнулся хозяин и, кажется, даже помолодел лицом, – вы сможете осмотреться и разобраться во всём сами.
– Благодарю вас от всей души, сэр де Бриер, – Генрих почтительно поклонился. – Мне лестно оставаться под крышей столь доблестного воина как вы.
И потянулось время пребывания в Лондоне. Здесь, на месте, всё смотрелось не так, как с далёкого севера. И Генрих достаточно быстро понял многое, раньше от него скрытое.
В один из дней рыцарь де Бриер пригласил своего гостя проехаться с ним по городу. Генрих отправился с ним, взяв с собой одного лишь Майкла – тот ни в какую не соглашался отпускать его одного. Среди суматохи непривычного большого города вдруг раздались звуки труб, все остановились и стали почтительно расступаться, давая дорогу.
– Королевский кортеж, мой друг, – тихо сказал рыцарь своему спутнику, – сейчас вы увидите короля Иоанна.
Генрих с напряжением всматривался в приближающуюся кавалькаду. Следом за двумя дюжими охранниками ехал сам король. Молодой рыцарь Лорэл внимательно смотрел в красивое, но уже порядком обрюзгшее и недоброе лицо монарха – своего родного дядюшки. И в этот момент король повернул голову в его сторону и неожиданно замер. Какое-то время он пристально всматривался в лицо молодого воина, а потом вдруг стал заваливаться на бок. Охранники едва успели подхватить его. Когда король пришёл в себя и опять взглянул в ту сторону, где увидел призрак брата, там уже никого не было. Генрих предусмотрительно спрятался за спины воинов, опустив на лицо капюшон. Рыцарь де Бриер воспринял его неожиданный манёвр как признак глубокого волнения, вызванного созерцанием монарха. Но Майкла обмануть не удалось. Он слишком хорошо знал своего друга. И Генрих посчитал, что не вправе обманывать преданного ему до глубины души сподвижника. Пришлось, взяв с него самую страшную клятву, открыть Майклу истинное положение дел. Сказать, что тот был поражён – не сказать ничего. Несколько дней верный Льюис не мог прийти в себя от услышанного, а потом стал оберегать Генриха ещё усерднее. Больше они к этому вопросу не возвращались никогда.
