Однако при всей свирепости этой расправы над бунтовщиками, которые уже не первый раз нарушали свои клятвы верности и обещания мира, говорил настоятель, Вильгельм не трогал редких тогда ещё монастырей в этих местах. И однажды в их обитель по велению короля доставили двухлетнего мальчика, которого нашли в разорённой деревне рядом с мёртвой матерью. Перепуганного, чумазого и голодного малыша король велел отмыть и накормить, а потом доставить в ближайший монастырь. Повеление короля было исполнено, и чудом спасшийся от гибели ребёнок вырос при монастыре, стал монахом, а потом и настоятелем. Он сам ещё смутно помнит этого благообразного старца, поскольку тоже попал сюда ребёнком и практически повторил путь святого отца.
Да, жизнь настолько сложна и многогранна, заключил старый настоятель, что и не отделишь сразу добро от зла, всё смешивается, перепутывается, превращаясь в сложный узор. И этот узор составляет историю страны.
– Я вовсе не хотел утомлять вас своим рассказом, сэр рыцарь, – смущённо завершил свою речь престарелый слуга Божий, – но старость разговорчива, и вы отменный слушатель.
– А я чрезвычайно благодарен вам, отче, за всё, что услышал, – улыбнулся в ответ Генрих, – мы так мало знаем о прошлом своей страны.
Покинув гостеприимные стены монастыря, отряд двинулся дальше. Переправились через реку Уз и обошли стороной всегда неспокойный Йорк. Генрих не хотел ввязываться в какие-либо сражения, не разобравшись толком, что к чему. А следы таких столкновений они время от времени встречали на своём пути. Но в Донкастер заглянуть решились – нужно было кое-что приобрести. Древний город на реке Дон очень пострадал от грозного пожара, почти уничтожившего его лет сорок назад. Только большой замок на холме, поставленный ещё во времена короля Вильгельма – Конисбро – остался невредим. Но сейчас и город залечивал нанесённые ему стихией раны и понемногу возрождался из пепла. Здесь запаслись необходимым в пути снаряжением и узнали наиболее спокойную дорогу на Лондон.
Одолели переправу через многоводный Трент и оказались в пределах Линкольншира. Это обширное графство простиралось до самого побережья Северного моря с его огромным заливом Уош, где, как им рассказали, воды так и кишат пиратскими судёнышками, промышляющими вдоль побережья. Сам Линкольн тоже обошли стороной. Теперь перед ними расстилалось широкое равнинное пространство с невысокими редкими холмами, на котором чередовались зеленеющие сочной травой пастбища для скота и возделанные человеческими руками поля, старательно засеянные какими-то неизвестными северянам культурами. Здесь было заметно теплей и суше, чем в их родных краях. И в этих незнакомых местах они однажды наблюдали потрясающей красоты зрелище, похожее на чудо. Вечернее небо над горизонтом полыхало заревом заката. Уже невидимое глазу солнце освещало откуда-то снизу низко плывущие облака, и от этого самые близкие к земле казались пылающими факелами. А над ними уже сгущалась синева, становящаяся тем глубже, чем дальше от горизонта.
