– Если родство магистра и королевы подтвердится, то Ризеллу объявят предательницей
Керенийской короны, а законнорожденность ее последующих детей поставят под вопрос.
Является ли Даррий вообще сыном Викториана?
Я представила перед глазами принца и короля Керении. Сходство все же было. Оба
шатены, высокие, но на этом общие черты заканчивались.
– Стоп! – перебила Кристина, – Мне кажется, вы не о том думаете. Черт с ним с принцем.
Главное, кто отец Глеба? Где королева была сто лет назад?
– В Фердинарии, – почти хором выпалили ответ я, Анфиска и, как ни странно, герцог.
Принцесса Ортэденийская ведь рассказывала о том, как Ризелла пять лет прожила
безвылазно в соседнем государстве. Занималась подписанием торговых и политических
договоров.
Дозанималась, короче…
– Выходит, отец кто-то из свиты Фердинанда! – довершила вывод Анфиса. – Или сам
Фердинанд, – тут она глупо хихикнула. – Все же знают, что он один из самых сильных
телекинезистов в Двадцати королевствах. Как и Глеб.
Мои глаза округлились. Неожиданно из сироты Глеб потенциально становился
первенцем короля, а следовательно, и единственным наследником.
– Да быть такого не может, – недоверчиво выдохнул Лилард. – Допустим, Ризелла
действительно родила за эти пять лет, и факт того, что она избавилась от ребенка, логичен.
Законного мужа ведь рядом не было, а Викториану такое чадо за свое не выдашь. Но Фердинанд…
Король бесплоден, это факт общеизвестен. Иначе ему не надо было бы подписывать это дурацкое
объединение с Керенией. А касаемо дара телекинеза у магистра, то это вполне объяснимо – если
он сын Ризеллы и унаследовал ее дар, то в нем вполне мог проявиться и другой талант. Телекинез
не редок среди потомков Великого Артаксара.
– И много вы таких знаете? – Анфиска уже достала ватман с недорисованной в прошлый
раз схемой и теперь дополняла ее деталями.
– Достаточно. Высшая знать в той или иной степени имеют с ним родство, – ответил на
вопрос Эридан. – Если не ошибаюсь, то даже у маркизы Кларентины есть толика его крови.
Да уж. Такое заявление значительно расширяло круг подозреваемых. Да кто угодно мог
претендовать на роль любовника королевы.
Я заглянула в Фискину схему и кое-что вспомнила:
– Выходит, Глеба уже давно подставляют. И Ризелла тогда разыграла покушение на саму
себя, отдав Мадлен на растерзание.
Эридан призадумался, восстанавливая в памяти события того дня:
– Глеба опоили любовным зельем, растворенным в крови королевы вместе с ядом.
– Как мы уже поняли, ядом королеву не убить. Небось, сама наглоталась, еще и
