Что я дарил другой, когда-то
Она прекраснее чем Все
Кто были мне души отрадой
Она как яд, она как смерть.
Чиста как ртуть, мягка как кожа
Вот только ты сейчас и здесь
Ну а она за гранью может.
За гранью Лун, за гранью лета
В моих объятиях не согрета
Одна, совсем одна во мраке
Холодным пламенем объята.
- Что-то корявенький стих вышел, - подколола магистра Карина. - Банальный - 'кожа',
'может'. - Просто я пьян и неадекватен.
Спорить Карина не решилась. Неадекватность Глеба временами была просто на лицо.
Было даже странно, как ему разрешили преподавать в Академии.
- И все же мы сюда не кофе пришли пить, - напомнил о деле магистр. - Может, ты все же
постараешься сосредоточиться и что-нибудь почувствовать? Вон, например, мужик
подозрительный сидит за соседним столиком...
И действительно, в углу зала сидел одинокий посетитель. Простая одежда: рубашка и
джинсы, не выдавала в нем представителя элиты, но вот взгляд недовольных и одновременно
злых свинячьих глазок заставлял поежиться.
Сомнительный тип - однозначно. Впечатлений добавил тон, которым мужчина послал
официанта выполнять заказ - надменный, визгливый. Словно хозяин жизни спустился к плебеям,
освятить своим божественным ликом их серое никчемное существование.
Вот только, кроме анализа внешности Карина ничего о “свиномэне”, так она про себя
назвала мужика, сказать не могла. Дар Трои явно не спешил себя проявлять.
- Ну, - замялась она, подбирая слова. - Внешне он та еще паскуда, но ведь по внешности
не судят. Ничего жуткого я пока в нем не чувствую.
Лицо Глеба недовольно скривилось.
- Может, у твоего дара радиус маленький. Давай ты поближе к нему подойдешь? -
предложил он, заработав при этом скептический фырк от Карины.
- Может, мне еще станцевать перед ним? Как я объясню такое странное дефиле? В его
углу даже двери в туалет нет, чтобы сослаться на поход в дамскую комнату.
- Ну ты же девушка! Придумай что-нибудь. Не мне тебя учить!
Матерясь про себя и проклиная тот день, когда согласилась помочь Трое, Карина встала
со своего стула, обтянула пониже пошловатую мини-юбку и нерешительным шагом двинулась к
“свиномэну”.
Уже с первых шагов тип ее маневр заприметил, и заинтересованным взглядом изучил
соблазнительную фигурку. Не сказать, что он сильно удивился, когда Карина подошла к его
столику, скорее наоборот - стал выглядеть на редкость довольным. Зато Горбуша прибавила к его
прозвищу еще и 'павлина'.
Теперь “павлино-свин” откровенно пялился на девушку, выгуливая взгляд в глубоком
