которая от него исходила. Но Мурза мало волновали чужие гипотетические чувства, он предавался
мечтаниям и размышлениям о светлом будущем и тягостном настоящем.
Вчера девчонки не взяли его в Керенийский дворец, не дали увидеться с Бусинкой, и,
как оказалось, правильно сделали. Уже поздней ночью злющий герцог приволок унылых Элю,
Анфису и Кристину в поместье и устроил им нагоняй по полной программе. За неподобающее
поведение. Мурз плохо понимал о чем речь, но подруги выглядели крайне виноватыми. Особенно
Эля и Анфиса. Им герцог предъявил, что они оставили Кристину одну, а самой брюнетке выказал
крайнее недовольство по поводу ее блужданий в одиночестве по королевскому саду.
В наказание герцог сегодня поднял девчонок, едва забрезжил первый луч солнца, и
уволок на выматывающую тренировку – марш-бросок с полной выкладкой на каблуках и в
корсетах вокруг главной площади города.
Фрейлины приняли наказание стойко и мужественно, а готовность стерпеть все тяготы
и лишения отразилась на их заспанных усталых лицах. Только Крис бормотала что-то о том, мол,
злыдню нужно отравить, и, возможно, Глеб выдал запас ядов не для того, чтобы им просто
смазывали каблуки...
Едва за несчастными закрылась дверь, и дом опустел, проснулась Чешуйка. Всю ночь
она спала в одном из кресел гостиной и теперь звонко шлепала когтистыми лапами в сторону
кухни и мисок с едой. Свою кормушку с налитым вчерашним борщом дракоша проигнорировала,
зато гречка Мурза заинтересовала ее куда больше. Она, словно пылесос, всосала в себя всю
порцию до последней крупинки. Кот хотел было возмутиться подобному поведению и выдать
чешуйчатому детенышу пару поучающих подзатыльников лапой, но передумал, решив, что
подрастающему организму еда нужнее, а он и мышами обойдется, их ведь в доме герцога
превеликое множество.
Довольно облизнувшись длинным, раздвоенным языком, драконица почесала себе
спину крылом и уже собиралась вернуться на свое кресло в гостиную, как внезапный звук со
стороны улицы привлек к себе внимание и ее, и Мурза.
Уши кота, словно локаторы, развернулись в сторону шума, а он сам, приподнявшись на
подоконнике, попытался разглядеть источник. Дракошка же могла только бессильно подпрыгивать
и пытаться взлететь, махая еще не окрепшими для полета крыльями.
Виновником оказался худощавый долговязый парнишка-курьер. В этот ранний час
юноша, облаченный в обычную простолюдинскную одежду, волок к порогу дома огромную
корзину белоснежных роз. Казалось, его ноша вот-вот перевесит центр тяжести дохленького
