придется в нем идти.
Я ощутила прилив вины, будто вынудила подругу. Вот что я за человек такой? То не
хотела, то совесть меня грызет.
– Давай жребий, – предложила альтернативу – Кто вытянет, тот и оденет.
Но через пять минут я, жалея о своих словах, молча сжимала обломанную спичку и
косилась на идеальный наряд. Видимо, этому платью суждено оказаться на моей фигуре.
– Не расстраивайся так, – приободрил герцог. – У тебя будет одна из ключевых ролей.
Опасно, но я смогу тебя подстраховать.
Я не скосила на него сощуренный взгляд:
– На вашем месте я бы задумалась не обо мне, а о себе. Уж слишком я в этом платье буду
похожа на Ридрегу!
***
– Лапа готова! – послышался победный клич из угла комнатушки.
Ликовала тройка аналитиков. Только что им удалось сложить одну из самых сложных
мозаик Двадцати королевств – собрать осколки когтистой ноги Горгулия буквально по крошкам.
Видят боги, сколько магии бедняги пятикурсники перепробовали ради облегчения
процесса, вот только бестолку. Целый курс корпел над склеиванием скульптуры. Дружно и
слажено. И с таким энтузиазмом все помогали друг другу, что Вероника невольно начала
завидовать. У аналитиков не было такого соперничества между собой, как у фрейлин. Не висела
дамокловым мечом атмосфера опасности и вечной напряженности, и возможной подставы от
соседней тройки.
Возможно, дело было в смешанном коллективе. У аналитиков и юноши, и девушки
обучались вместе. У фрейлин же все курсы напоминали филиал змеиного серпентария.
– Отлично! – обрадовалась девушка новости. – Тащите сюда!
Перед ней полукругом на столе уже лежало правое крыло, часть туловища и вторая
лапа. Фрейлина занималась самым важным и ответственным делом: медленно вдыхала жизнь в
еще не до конца собранного Горгулия. Это Милонский посоветовал.
Так и сказал:
– Я переживаю, что для оживления целой скульптуры сразу у тебя просто не хватит
энергии. А вот медленное вливание в каждую часть отдельно может облегчить дело. Только не
переусердствуй. Нам каменный зомбиапокалипсис не нужен, еще не хватало, чтобы по академии
бегала одинокая каменная рука и летало не до конца собранное крыло.
Вот Вероника по каплям и оживляла Арсения, балансируя на тонкой грани, не доводя
до того состояния, когда еще не склеенные во едино руки-ноги историка заживут собственной
жизнью. Последний рывок она хотела совершить, когда все будет окончательно готово.
Радовало уже то, что дело продвигалось быстро. Никак не ожидала первокурсница, что
