Что этериуанские двойники женщин представления не имели о Запесчанье - это Жиль установил абсолютно точно. Вернулся он поздно ночью, а утром позвонил Глории еще до работы: "Алло, Гло? Извини, что побеспокоил. Ты не скажешь, где находится товарная станция?" - "Куперпутти восемь. Это у вокзала. А что, пришел багаж?" - "Машина. А, кстати, где ты пропадала? Я искал тебя вчера целый вечер". - "Зачем?" - "Ну вот, зачем... Поболтать. Пригласить в ресторанчик". - "Не терплю ресторанов. И не ври. Я весь вечер не вставала с дивана..."
- Вы поставили на автоводитель? - Голос профессора вернул Жиля к действительности.
- Да, шеф. Наш маршрут - простая кривая.
Вот уже два месяца они с ди Эвором обменивались этими фразами в начале полета. Два месяца они летали ежедневно. То есть, конечно, не ежедневно: по понедельникам, вторникам и средам...
"Ну а если предположить, что это все-таки явь?" - думал Жиль. - Тогда где-то в саду возле кучи песка есть вход в какое-то королевство. Что королевство - это абсолютно точно, недаром же Глориа звалась там принцессой... Ди Эвор проникает в то королевство и при этом молодеет. А в понедельник он оттуда выходит. И при этом старится, но не совсем, и еще три дня сохраняет остатки молодости..."
Жиль думал об этом постоянно, а тем более во время полетов, вглядываясь в темноте кабины в мерцающие глаза шефа. Когда-то молодой ди Эвор написал брошюру о том, как воспитать в себе телепата. Однако речь там шла лишь о приеме мыслей, чувств... Сам же профессор был скорее передатчиком. Передатчикомдиктатором. И как таковой он просто отключал "проводничок" Жиля, - ассистент знал это точно. Еще он знал шеф мог бы просто приказать ему мысленно: "Не думай обо мне", и он не думал бы. Или, во всяком случае, думы были бы не так навязчивы... Но Эвор, видимо, не считал нужным вмешиваться. Он только не отвечал на вопросы. После ночи s Запесчанье Жиль решил было объясниться: "Профессор, вы мне приснились. Мы с вами попали в какой-то город, почемуто через стенной шкаф. И это был порт. Извините, шеф, но в моем сне вы выглядели чуть ли не буглером". - "Занятный сон", - спокойно отозвался ди Эвор.
Так они и сидели каждый вечер, молча, прислушиваясь к гулу мотора. Вечерние полеты - это было частью того эксперимента, который ди Эвор и Глориа начали еще до Жиля, еще когда он был в Ирпаше. Проверялась возможность записи и трансляции эмоций - механизированный гипноз.
В записи эмоций главной была Глориа. Она соединяла провода приборов, опускала лабораторные шторы. Возле похожего на магнитофон устройства сваливались кучи моркови; голодные зайцы выпрыгивали из клеток; Глориа клала палец на кнопку "запись" и командовала обоим мужчинам: "Сгиньте!" Они выходили. Сама Глориа тоже шла следом, распоряжалась: "Отойдите от двери. Не врывайтесь кислыми мыслями в чистую заячью радость".
