— Что-то заговорило? Я слышал голос, но не заметил никого, кто был бы достоин обращаться ко мне.
— Мы уходим, - повторил Магадон.
— А, - произнёс Мефистофель, сверля взглядом поникшего Магадона, - Это мой неблагодарный сын, осмелившийся сказать что-то в моём присутствии. Уходите, говоришь? Но вы же только прибыли. И это ты привёл их сюда.
— Нет, - возразил Магадон. - Это был ты.
— Ты видишь разницу там, где её нет.
Магадон поднял непокорный взгляд. Кейл рад был увидеть это в его глазах.
— Ты лжёшь, - сказал Магадон, чей голос наконец набрал силу. - Разница есть.
Глаза Мефистофеля полыхнули злобой.
— Ты так думаешь?
Почувствовав опасность, Кейл придвинулся к Магадону.
Архидьявол повернулся к Эревису, в мгновение ока увеличившись вдвое.
— Он принадлежит мне, шейд, душой и телом!
От мощи дьявольского голоса лёд пошел трещинами, проклятые съёжились в страхе, а Кейла отбросило бездыханным назад, на промёрзшую землю.
Ривен бросился вперёд, один клинок низко, второй — высоко. Архидьявол поднял руку, и поток чёрной силы из его ладони отшвырнул Ривена на спину, заставив его проехаться по льду.
Магадон остался стоять один перед своим отцом.
Мефистофель восстановил самообладание и уменьшился до своих прежних размеров. Выражение его лица в мгновение ока сменилось с яростного на спокойное.
— Я не твой, - сказал Магадон.
— Ты ошибаешься, - ответил Мефистофель. - Мы видели чудесные сны вдвоём, ты и я.
Магадон покачал головой и опустил взгляд себе под ноги.
— Нет. Это были не мои сны. Ты вложил их туда.
Мефистофель потянулся и положил огромную ладонь на исхудавшее плечо Магадона. От прикосновения маг разума побелел. С его кожи пошёл дым.
— Разве мог бы я сделать это, если бы ты не открылся для них?
Тени завертелись вокруг Кейла, приводя его в чувство, исцеляя. Он встал и указал Клинком Пряжи на Мефистофеля.
— Он принадлежит кому угодно, но не тебе, архидьявол.
— Верно, - подтвердил Ривен, тоже поднимаясь на ноги.
Мефистофель перевёл взгляд с Магадона на Кейла, его губы сомкнулись в жёсткую линию. Вокруг него вспыхнуло тёмное пламя. Он взмахнул своими увядшими крыльями, и ветер Кании отозвался своими порывами. Холод преодолел защитную магию Кейла. Голос архидьявола был таким же студёным, как и равнина вокруг.
— Здесь всё моё, шейд, даже тени. Вы никогда не сможете сбежать. Ваша судьба — это бесконечные мучения. Я сокрушу ваши души, и их вопящие останки станут игрушкой для моих гелугонов.
Кейл не стал опровергать заявление архидьявола. Вместо этого он сказал:
