- Отче наш, сущий на небесах... - пытаюсь вспомнить молитву из далекого детства.
Память подвела меня в самый ответственный момент моей жизни! От такого волнения все напрочь вылетело из головы и после "да будет воля Твоя...", образовалась неловкая пауза. Пришлось обращаться к Творцу своими словами как умел. Нужна искренность? Получите, распишитесь. Я бормотал что-то вроде того, что хочу измениться и увидеть себя по-новому, да и все, что наболело в последнее время. Раскрыл душу, как говориться. Как-то сразу полегчало, словно с плеч упал груз.
Так я стоял на коленях в гостиной с закрытыми глазами некоторое время, пока Габриэль вдруг не положил мне на плечи свои руки. Легкий толчок и меня словно вырвало из тела и понесло куда-то ввысь. Медленно преодолев крышу своего дома, я продолжал подниматься пока не завис в черном космическом пространстве. Мне кажется, или и я слышу пение звезд?
Далее, в одно мгновение, на меня словно "посмотрела" вся Вселенная и я почувствовал себя абсолютно голым. Очень хотелось чем-нибудь прикрыться, но это казалось невозможным. Этот пристальный взгляд словно выжигал меня изнутри. Я чувствовал себя ничтожеством... грязным, мерзким ничтожеством. Даже ни насекомым, и ни атомом, а чем-то настолько маленьким и незначительным, что его просто нет, однако все-таки существующим. Старые страхи, похоть, зависть, постыдные желания - все испарялось под действием очищающего пламени. Течение времени для меня остановилось. Длилось ли это воздействие лишь мгновение или очень продолжительное время - я бы затруднился ответить. Вдруг откуда-то сверху появился приятный нежный свет, словно над моей головой включили мощный прожектор. На место неудовлетворенности и страхов пришла радость и совершенный покой. Какое странное и неописуемое чувство... меня наконец-то починили. Словно кто-то заполнил бездонную дыру в моем сердце.
Сейчас я ясно увидел, как всю свою жизнь убегал от самого себя. Рано или поздно, оставаясь наедине с собой, я начинал ощущать ее - бездонную унылую тоску по чему-то большему, по совершенному, по утраченному. Однажды почувствовав ее в себе, я делал все что угодно, лишь бы быть постоянно занятым: любые развлечения, любая активность, любое занятие - лишь бы не остаться наедине с собой и вновь испытать эту мучительную тоску.
Может быть именно поэтому раньше в тюрьмах, особо буйных заключенных, в наказание садили в одиночные камеры? Надзиратели оставляли их наедине с собой на долгое время - посмотреть в себя и ужаснуться.
