Они отправились за ее накидкой, чтобы в случае чего быстро ретироваться. Но, когда вернулись за Эстеллой, рядом с ней уже стояла Сибил – и лицо ее не выражало ничего хорошего.
– Нам нужно поговорить, – сурово сказала она Джорджии.
– Я собиралась уходить.
– Это, возможно, и к лучшему, – ответила тетушка, неодобрительно сжимая губы в узкую линию.
Джорджия с трудом сглотнула.
– Вон там сидит дебютантка, вся в слезах, и, как выяснилось, это результат твоих действий.
Джорджия покосилась на выход, размышляя, не сбежать ли ей сразу же после этих слов.
– Оказывается, ты распускаешь о ней мерзкие, лживые слухи. Неужели ты думала, что до нее это не дойдет? Разве ты не понимала, что это глубоко оскорбит и расстроит ее?
– Мне все равно, – дерзко ответила Джорджия. – Она это заслужила.
– Заслужила! Джорджия, устроители бала узнали об этом и требуют, чтобы ты немедленно извинилась.
– Я не стану извиняться. Только не после того, что она говорила о моей матери и о моей подруге.
– Вдовствующая герцогиня видела ее слезы! – продолжала Сибил, совершенно не слыша сказанного Джорджией. – Ты больше не сможешь появиться в обществе!
– Отлично. Я с самого начала говорила вам, что не желаю здесь находиться – среди глупых ханжей в идиотских тиарах и мужчин, которые хотят только одного – запустить руки в твои трусики.
Сибил ахнула.
– Если бы твой отец был жив…
– Если бы мой отец был жив, он бы не позволил мне участвовать в этом фарсе. Потому что он женился на моей матери по любви, а не ради того, чтобы вы были довольны.
Выражение лица Сибил вдруг изменилось, а взгляд устремился куда-то за спину Джорджии. Она словно удивилась, а затем нахмурилась.
– Бога ради, что тут может делать миссис Брайант? – тихо сказала она.
Джорджия обернулась и увидела экономку.
– Что случилось? – спросила Сибил с явной тревогой.
– Миссис Гамильтон, мне нужно как можно скорее поговорить с миссис Эстеллой.
– Она минуту назад была за нашим столиком, – ответила Джорджия, пытаясь отыскать глазами мать. – Зачем она вам?
Миссис Брайант опустила глаза, а затем вновь посмотрела на Джорджию.
– Нам позвонили из Девона. Мисс Джорджия, случилось нечто ужасное. Ферма, ваша ферма в Девоне… Боюсь, она сгорела дотла.
Артур выглядел как-то странно. Когда поезд, шипя паром, подошел к станции, Джорджия заметила его крупную фигуру. Он стоял, комкая шляпу в больших руках, словно выжимал из нее воду. Он увидел Эстеллу, которая высунулась из открытого окна, и помахал ей, но этот жест не сопровождался улыбкой. Сердце Джорджии заныло. Видеть Артура Хендса без улыбки было все равно что видеть стебли роз зимой – голые, безжизненные. Краснолицый фермер и его жена работали у них на ферме Мунрейкер, сколько Джорджия себя помнила, и для нее Артур был частью Девона, как скалы и дубы, таким же надежным и сильным. И все же теперь он стоял с поникшей головой и покрасневшими глазами. Джорджия тут же поняла, что все гораздо хуже, чем ей казалось.
