Она остановилась перед маленьким викторианским домиком и сверила адрес, который нацарапала на клочке бумаги.
Джорджия Гамильтон. Чалкот-террас, 27 Б. Конечно, Эми поговорила с мисс Гамильтон по телефону, но разговор был очень коротким и формальным, сплошные «буду рада с вами познакомиться» и «буду счастлива, если вы придете на встречу». Эми не сумела составить образ этой женщины по ее голосу. Это была дама в возрасте, вежливая, с хорошими манерами, но так, скорее всего, можно было описать половину людей, живущих в этой части Лондона. Эми проверила имя потенциальной работодательницы через Гугл – примерно с таким же результатом. Джорджия Гамильтон могла заниматься реставрацией гобеленов, могла оказаться директором издательства или второсортной актрисой, которая не снималась с 1976 года. Кем бы она ни была, она была богата. Эми увидела две кнопки звонков у двери – это значило, что дом разделен на две квартиры, но девушка любила просматривать по воскресеньям объявления в газетах и знала, что двойные апартаменты в Примроуз-Хилл стоят дороже, чем особняк с конюшнями где-нибудь за М25.
«Была не была», – подумала Эми, нажимая кнопку рядом с латунной табличкой, на которой значилось «Гамильтон», и подпрыгнула, когда дверь зажужжала и бесплотный голос произнес: «Прошу вас, поднимайтесь на второй этаж».
Эми вошла в вестибюль с высоким потолком. «Боже, у них канделябр в коридоре!» – подумала она, тут же почувствовав себя униженной. Воздух был слегка затхлым, а покраску явно требовалось обновить, но даже несмотря на это дом дышал стариной и важностью. В огромных напольных вазах, стоявших на каждом лестничном пролете, были свежие цветы, а стены были оклеены дорогими обоями с жемчужным блеском.
Поднимаясь по широкой лестнице, Эми поймала себя на том, что ступает на цыпочках, стараясь не шуметь в этом тихом доме и испытывая инстинктивное уважение к его истории. Эми решила, что ведет себя так потому, что этот дом был воплощением того, как она представляла себе лондонские дома, когда впервые (в детстве) прочитала о них: в таком доме обязательно должны были быть слуги и нянюшка, в такой дом прилетал Питер Пен по ночам.
– Соберись, – побормотала девушка себе под нос, добравшись до верхнего этажа и постучав в дверь с латунной цифрой «2».
– Мисс Кэррелл, я полагаю?
Эми замерла на секунду, разглядывая появившуюся перед ней леди. На вид той было немного за семьдесят, но определить ее возраст точнее было сложно. Пепельные волосы, прошитые тонкими серебряными прядями седины, были коротко подстрижены и заправлены за уши. Джорджия Гамильтон была одета в простую серую блузку и широкие черные слаксы. На шее у нее блестела нить жемчуга, в ушах покачивались жемчужные серьги. В голове у Эми тут же само собой появилось слово «элегантность». Это была та самая врожденная элегантность, которая заставила гостью задуматься о том, не знакома ли Джорджия Гамильтон с Вивианн Лайонс и ее друзьями-снобами.
