– Сойдет – не на смотрины идем.
Через три минуты они двинулись дальше по дороге, и вскоре подъехали к полустанку, имевшему только одно здание, да пару домов. Сюда, только что прибыл состав, и немцы засуетились, стараясь быстрее его разгрузить. Грузовик втянул «поломанный» опель, на неприметное вроде бы место, и остановился.
– Ну понеслась – проворил Костя, засовывая пистолет в кобуру, и вылезая из машины.
Он бегло осмотрелся – практически все немцы заняты разгрузкой, и на них особо внимания не обратили. Капитан, направляясь к кабине грузовика, и тихо распорядился: – Ванек, Емеля со мной, Еж, сними трос, и делай вид, что занять ремонтом движка. Затем отойдешь, сядешь в кабину «МАНа» и будешь на стреме.
– Я воль.
– Ферштейн.
– Смотрите – Гитлер капут не ляпните, немцы недоделанные. Всем быть предельно внимательными. Идем встречать оберста. Ванек говорить будешь ты, применяя сленг, и больше слов паразитов, если знаешь, так чтобы речь не была слишком чистой. И легенда такова – на меня напал сбежавший оборотень, и мне сложно говорить, поэтому говоришь ты. Все потопали.
Стараясь изображать немецких солдат и офицера, они направились к небольшому перрону. Со слегка надменным выражением лица, Константин быстро осмотрел состав – товарные вагоны, один пассажирский, несколько с зачехленными орудиями – видимо зенитками. Солдаты носят ящики и складывают один на другой, перед готовыми к погрузке грузовиками.
– Вань, что за маркировка на ящиках? – Шепотом спросил Костя.
– Вроде как – боеприпасы, и провиант.… И чехлы, с обмундированием.
– Ром, а ну-ка вернись и подгони грузовик – попробуем умыкнуть парочку. Еж пусть не вылезает – у него рожа не лучшем моей, могут, возникнуть вопросы. Бегом!
– Я воль – ответил Емеля и метнулся назад.
Костя же остановился, достал портсигар и для вида закурил, выискивая глазами нужного им, полковника. Этого хватило сержанту, чтобы добежать до грузовика, и вскочить в кабину он завел «МАН» и начал разворачиваться, чтобы подъехать бортом назад.
А едва тот подъехал, Ванек что-то сказал переносящим ящики солдатам, открыл борт, где лежали укрытые брезентом трупы, видимо попросил их поднести три ящика к машине. Еж остался сидеть в кабине, а Емеля вылез и, насвистывая «а муж пошел за пивом ца, ца» полез к двигателю, доливать масло. Костя едва не рассмеялся, но задушил смех в груди, кивнул Ивану, и они, направились к офицеру с чемоданом, и футляром в руках только что вышедшему из вагона. Он был в черной эсесовской форме, с повязкой на рукаве – привилегии далеко не каждого высшего офицера СС.
