Возвращаясь в мой дом от Джо, мы были тихими, хотя мои мысли, казалось, были громкими, и иногда я задавалась вопросом, мог кто-либо ещё их услышать. Я вытащила себя из собственных раздумий, чтобы посмотреть на Купера. Его руки лежали на руле, по которому Купер изредка постукивал пальцами в такт музыке. У него были красивые мужские руки — руки музыканта с мозолями на пальцах от многих лет игры на гитаре. Я хотела протянуть руку и схватить её, только чтобы держать в своей, но не сделала этого.
Купер предложил мне остаться в его доме, но я сказала ему, что мне нужно домой. Значительная часть меня хотела остаться с ним, прижаться к нему в его кровати, где он мог бы отгонять плохие сны, которые теперь мучают меня по ночам. Другая часть меня хотела вернуться домой и научиться быть сильной самостоятельно. У меня было зловещее предчувствие, что беспокойство внутри меня вот-вот вырвется на волю. Это было то ощущение, от которого я не могла отделаться. Однако я не упомянула об этом при Купере. Сны походили всё больше и больше на воспоминания и всё меньше на сны, и я боялась. Однако больше всего я опасалась прятаться от них. Я начала понимать, что для того, чтобы моё размытое прошлое стало более понятным, мне нужно было признать, что моя жизнь чуть не была уничтожена, и тогда я могла бы работать над тем, чтобы найти недостающие кусочки и собрать их воедино. Мне нужно было сделать это для себя. И мне нужно было сделать это для Купера.
— Я собираюсь начать посещать психотерапевта, — ляпнула я, когда Купер открывал дверь для меня, удивив даже саму себя. Не ожидала, что выболтаю всё так. Я ожидала его реакции, но он молчал, ожидая моего уточнения. — Я понимаю, что мне нужна помощь из-за того, что со мной случилось. Мне бы понравилось, если бы ты был там со мной... в какую-то одну из встреч.
И пока я обдумывала сказанное, то также поняла, что у меня был очень странный интерес к мелкому гравию у меня под ногами, я стояла, уставившись на него. Я закрыла рот и терпеливо ожидала ответ Купера.
Он просто посмотрел на меня и большим и указательным пальцами приподнял мой подбородок вверх:
— Скажи мне, где и когда, и я буду там. Я буду везде, где только нужно.
Ничего больше
Мелодия была прекрасной. Казалось, будто это звучит влюбленное сердце. Так, как если бы оно могло петь об эмоциях, спрятанных глубоко внутри него и грозящих вот-вот выбраться наружу. Мелодия была такой... нежной. Я не узнала её. Моё сердце, если это возможно, лишилось возможности биться. Я открыла глаза и увидела Купера с гитарой на коленях, сидящим на краю кровати. Мы были в моей комнате. Я, должно быть, уснула. Это была ночь кино, и мы решили посмотреть фильмы у меня дома. Его глаза были закрыты, и он играл медленную и красивую мелодию, которая разрывала мне сердце. На мгновение я подумала, что он грустит. Выражение его лица было почти болезненным. Он перестал играть и протянул руку, чтобы записать что-то карандашом, который был у него за ухом.
