— Меня никогда так не целовали, — пробормотала я, затаив дыхание. — Никогда, Купер.
Улыбка озарила его лицо, он снова выглядел победителем и прошептал:
— Миссия выполнена, — он обеими руками обнял меня, притягивая к себе в тесные объятия. Поцеловал в макушку и выдохнул. Приложив ухо к его груди, я могла слышать, как его сердце устроило сумасшедшую гонку.
— Твоё сердце бьётся так быстро, — сказала я, прижимаясь крепче.
— Знаю. Оно забилось вновь, когда я увидел тебя в тот день в аэропорту.
Затаив дыхание
Купер взял меня за руку и повел на кухню, подобрав по пути мокрую губку.
— Заключаю с тобой сделку. Я мою, ты ополаскиваешь. Хорошо? — он улыбнулся, обнажив красивые белые зубы.
— Хорошо, — я согласилась, продемонстрировав собственную улыбку. — Знаешь, мы могли бы уже помыть посуду, если бы ты…
Он заставил меня замолчать, приложив палец к моим губам.
— Да, но это было намного веселее. Не думаешь?
Понимая, что его палец всё ещё на моих губах, я согласно кивнула. Он убрал его, и мы вместе повернулись к раковине, чтобы сделать то, что необходимо. Между нами не было произнесено ни слова, но казалось, будто мы общались с помощью улыбок и понимания того, что нам обоим нужна минутка, чтобы обдумать то, что только что произошло. Этот был невероятно напряжённый момент. Не могу сказать, что происходило у него в голове, но я отчаянно пыталась перестроиться и привести в порядок собственные мысли и чувства в своей голове-картотеке, чтобы позже извлечь эту информацию.
После того, как последняя тарелка была вымыта и убрана, он посмотрел на меня.
— Как насчёт музыки? Я заметил у тебя гитару? Твоя?
— Она моего папы. Я баловалась на ней прошлой ночью.
Он повернулся и прислонился к стене, скрестив руки на груди:
— Ты играешь?
— Немного… Я не достаточно хороша, чтобы выступать на публике. На самом деле, единственный человек, кто когда-либо слышал мое исполнение — мой папа, и то только потому, что он учил меня. По правде говоря, я играю просто для себя.
— Не могла бы ты сыграть для меня? — спросил он, пристально разглядывая свои шнурки.
Я пожала плечами:
— Не знаю. Я… эээ… я очень стесняюсь.
— Я сыграю для тебя, только если ты согласишься сыграться для меня, — он посмотрел вверх. — Идёт?
Карие глаза взглянули в карие глаза, и я сказала:
— Идёт. Ты играешь первым. Это даст мне время, чтобы выпить пару бокалов вина. Мне нужна жидкая храбрость.
Его глаза начали улыбаться задолго до того, как уголки его губ криво приподнялись, и затем он засмеялся:
