И это было большой ошибкой Хелены. В момент слабости она купилась на романтическую версию мамы и забыла про боль и потери, которые сопутствовали этому. Она влюбилась в Никколо... или, скорее, она влюбилась в мечту о Никколе.
Реальность, как она выяснила, это отстой. Потому что ее любовь была безответной. Она никогда, никогда, никогда снова не сделает ту же самую ошибку.
Хелена снова бросила взгляд на устрашающего мужчину, который мог бы оказаться давно потерянным кузеном Никколо, за исключением золотого цвета глаз. Он был воплощением болезненного напоминания о том, что она оставила позади и так отчаянно хотела забыть.
Она знала, что, как и Никколо, ему нельзя доверять, никакому человеку так окутанному тьмой нельзя доверять. Но разве у нее есть выбор? Он прав, Никколо не остановится, пока не вернет ее. Ей придется бежать и прятаться, пока она не найдет способ как освободиться.
Больно. Снова эта дурацкая боль, возникшая при мысли о жизни без Никколо.
Внезапно ее мобильный завибрировал снова. Она вытащила его из переднего кармана джинс, ожидая еще одну смску от матери, но вместо этого увидела: "Я предупредил тебя, Хелена. Тебе от меня не спрятаться. Я найду тебя. Я всегда смогу найти тебя. Ты - моя".
Хеленой овладело раздражение:
- Ах ты, высокомерный с...
Она набрала ответ: "Не твоя. Никогда не была. И не буду".
Он ответил, "Я прошу прощения за то, что случилось. Пожалуйста, вернись". Слишком поздно, Вампир. Все кончено.
Несколько мгновений спустя он отписался: "Скажи мне, где ты, прежде чем кто-нибудь навредит тебе".
Ее сердце сжалось. Неужели он ей действительно угрожает?
Андрус смотрел на нее некоторое время, затем произнес:
- Это твой вампир? Он угрожает тебе.
- Он сошел с ума. Это все наша связь. Он придет в себя, как только она будет разорвана.
Забавно, но она чувствовала неловкость за свое поведение.
Андрус поднял бровь:
- Прости. Знаю, что ты в непростой ситуации.
Хелена пожала плечами.
- И ты меня прости. Мне бы хотелось, чтобы все решилось иначе.
Она провела руками по спутанным кудрям и опустила солнцезащитный козырек, чтобы осмотреть свое лицо.
Мешки под глазами говорили о том, каково ей пришлось.
- Ладно, в какой аэропорт мы направляемся? Мидуэй или О’Хара?
Андрус неожиданно ей улыбнулся:
- Мы поедем. Я не летаю.
- Не летаешь?
Он потряс головой:
- Нет. Это... противоестественно.
Окей. И это говорит тот, кто очевидно сам такой... противоестественный или даже сверхъестественный.
